Борис Баум. Миниатюры.

[Баум]

Я, публикую тот материал, который достался мне в наследство от папы, он писал миниатюры.

"Друг, будь счастлив на Родине".
Немецкая тема уже потеряла былую остроту, но она осталась в нашей памяти. Более миллиона казахстанских немцев оказались намертво запутанными в тесном клубке политических разногласий и были вынуждены вернуться на Родину. Германия показала всему миру глубокое уважение к своей Конституции, Государственности, уважения к своим гражданам. Правительство Германии с честью справилась с трудной контрольной по немецкому....

Контрольная по немецкому...
В нашей маленькой восмилетней школе завтра тяжёлый день, наша учительница по немецкому назначила контрольную. По выпавшему снегу бегает ребятня, а старшеклассники готовяться. Учительница молода, но строга! Я делаю вид, что учу, мама печёт блинчики, отец с Аркашей Меленбергом лампами палят кабана. Завтра первая в моей жизни контрольная по немецкому.... Откуда было мне знать, что после армии женюсь на Мильке и перееду из Васильевки в далёкий Дортмунд и каждый выход из дома будет подобен контрольной...

Карих Мария Давыдовна-"Расчет".
Карих М.Д. в 1943г было 14-15лет, работала в колхозе, ограничена в правах, род занятий-трудовая повинность.
Рассказ Карих Марии Давыдовны: "Летом в 1943году я договорилась об обмене пшена на одежду с городскими, место выбрала сама в 5-7км от места работы. После работы взяла телегу и думала быстро туда и назад. Но через 2км сломалось колесо у телеги, то да сё-время прошло, на проверку опоздала, а за это отправляли в лагерь. Я встала на колени под окном, твой отец открыл дверь и сказал:"Иди". Я ушам своим не поверила.
Однажды, у рыбаков выпросила для него большую рыбу-не взял. После войны видела его пару раз, но кто он и кто я? В 1961году пригласила в его в гости с семьёй, но он не смог, умерла его мама. А сегодня иду, а навстречу Вы, вот залучила Вас в гости - хоть так долг отдам."
После войны Мария Давыдовна вышла замуж, у её большая семья. "Прошло время, нас освободили от ярма, но я так и не почувствовала себя человеком и сейчас просыпаюсь в тревоге, что опоздала на проверку. У меня души нет, вся тогда сгорела, не знаю как я могла воспитывать своих детей, когда ударю - плачу!"-говорила она подвигая тарелку, пряча искривленные от трудов пальцы. Это было примерно в 1969-1970гг.

Драка.
"В начале сентября 1947года, я приехал на зерноток пос. А..., издали увидел скопление народа, в основном состоящего из женщин и подростков. Четыре женщины ногами избивали девочку-подростка лет 14, одна из них била черенком метлы. С трудом отбил девочку, вызвал милицию, переписал фамилии хулиганок, девочку отвез в райбольницу, где на вторые сутки она скончалась не приходя в сознание. Я дал задание прокурору, начальнику милиции, председателю суда-разобраться. Шесть свидетелей и четыре избивавшие женщины утверждали; что девочка 14лет, немка Ф..., оскорбила их национальные и патриотические чувства утверждая: что в силу своего возвраста не принимала участие в войне 41-45г.г., не убивала советских людей, не виновна что родилась немкой. Остальные свидетели- немцы, не имеющие гражданства, в связи с чем не могут свидетельствовать.(27чел.)
В целях сохранения единства населения пос. А..., решено было переквалифицировать статью обвинения, как драку по причине личной неприязни немки Ф..., к неизвестному лицу совершившему убийство. Четверых женщин принимавщих участие в драке приговорили к 15 суткам исправительных работ по месту жительства. 15 суток сменяя друг друга милиционеры на току охраняли мир в пос. А.... Это была третья безнаказаная насильственная смерть в этом поселке от рук граждан СССР в 1947году."
(предрайисполкома К.Д.Д.)

Обида. Нелюбинка. .
Меня шестилетним мальчиком привезли в Казахстан, я выжил, как говорила мне мама благодаря заботе бабушек и тому что наше семейство было дружным и большим. На улице я подвергался гонениям, так как в селе нас было мало, понятно как обзывали нас и били, у многих мальчиков , отцы не вернулись с войны. Если власти Германии пригласят нас вернуться на Родину, то наши власти не выпустят. Это понятно как дважды два! Ну если этот фантастический случай произойдет, то я уехал бы на Родину не раздумывая. Обиды есть! Когда нас немцев звали в Россию, то специально оговаривалось, что мы не будем участвовать в политике, а заниматься чисто хозяйственной деятельностью, мы прибывшие сюда честно выполняли эти условия и не принимали участие в войнах, политике, революциях. Россия не выполнила многих условий своего приглашения, благодаря старанию немецкого народа В Поволжье были созданы по европейски очень приличные предприятия
сельскохозяйственного, перерабатывающего и промышленного назначения, в революцию многие из них были уничтожены, разорены, а уцелевшие после революции были национализированы. Во время войны наш народ был огульно обвинен в фашизме и выслан в Казахстан, а имущество было просто украдено у него. Если говорить прямо, то с русским народом нельзя держать договор, история этого народа говорит о том, что договоры этот народ нарушает, а сваливает на постоянно меняющееся государственое устройство, политику. Хочу добавить, что в нашей области больше 40сел имеют процент немецкого населения почти 100%, а школы нет ни одной, я как то заикнулся об этом-сразу прослыл националистом. Как же так? Русский язык учи, ведь ты интернационалист, а немецкий не смей, прослывешь националистом. Моя Родина Германия, мои предки на этой земле работали со времен Екатерины, а я уеду отсюда нищим, будто столько поколений моих предков были бездельниками.
Сентябрь 1992 год

Тетя Эрна.
Тетя Эрна приезжала к нам накануне начала учебного года, я сопровождал ее по магазинам и базарам, сделав за 2-3 дня 6-7 вылазок она покупала зимние вещи и школьные принадлежности, ходить по городу с ней было интересно, она могла остановиться в любом месте и увидеть то, что я не видел, хотя проходил тысячу раз. Однажды, в окне на первом этаже на подоконнике она увидела очень красивое комнатное растение, она бедная потеряла дар речи, мы долго стояли и разглядывали, пока не стали на нас обращать внимание. Об этом случае я вспомнил и рассказал домашним спустя месяц, на следующий день мы с мамой пошли на это место, растение стояло также на подоконнике, но уже отцвело, хозяйка безплатно дала три или четыре отростка, мама вырастила их и торжественно подарила тете Эрне. Простое растение с большими мясистыми листьями толстыми стеблями и множеством голубых цветков среднего размера почему то понравилось ей?. Весной растение расцвело, тетя Эрна 3-4 дня подряд бегала на почту и звонила маме и взахлеб рассказывала о красоте цветков. Это был мамин сюрприз, говорили, что тетя Эрна от счастья обладания этим растением даже прослезились. Однажды, тетя Эрна была на семинаре на ферме в поселке "Оренбургское" Тарановского района и увидела там коров бурой латвийской породы она потеряла покой и сон пока с помощью....... не завладела маленькой телочкой. Корова из нее получилась крупной, а доилась она сливками, как говорила тетя Эрна. Она шла и видела все вокруг, подмечала и запоминала, около сельского магазина она слету завладела красивой безпризорной кошкой-крысоловкой, давно ее выглядывала, а тут прямо в руки пошла, крысы ее сарай обходили стороной, потому что кошек у нее было всегда больше пяти, она говорила приятнее кормить кошку, чем крысу. Она любила животных и знала в них толк. В Германии тете Эрне многое нравилось, кое-что не нравилось, но рядом были любимые ей люди и она смирилась, но коровушек своих она вспоминала часто. Вот и все, что я смог вспомнить о тете Эрне. Тоже не густо.

Викентьевка.
Изрядно выбитая дорога ведет нас к поселку. Справа и слева лежат в развалинах дома, на месте прежних колодцев зияют опасно провалы, все деревяное и железное отсутствует, посреди улицы валяется крыло мотоцикла "Урал" и крышка багажника "Москвича". В переулке четыре парня собирают в развалинах кирпич на продажу. Викентьевка над тобой тот же воздух, вокруг звенящая летним зноем степь, но нет в тебе души.

Вера со столовки.
Верка со столовки имела формы могучие, разбитной язычок и неутомимую жажду любви, у многочисленных кавалеров не возникал вопрос о существовании души у Верки.

Мариновка.
Сразу за Барсуковкой по правую сторону дороги стояло большое село Мариновка, его уже нет. Когда то давно здесь жили люди, растили детей. В тени огромных тополей в летнюю жару бегала многочисленная ребятня. В сараях хрюкали свиньи, на пастбище паслись большие коровы. Я стоял посреди Мариновки один, от пустоты звенело в ушах, глаз не зацепился за что-нибудь живое и опустился к земле - алюминиевое кольцо от гардины лежало в дорожном песке. Все! Мариновка! Все!

Мариновка.
На куче того, что называлось раньше домом лежала железная спинка кровати с ржавыми шариками, оцинкованый умывальник зиял рваными дырами в корпусе и давно утратил свою первоначальную форму. В высоте шумели тополевые листья и далекий самолет чертил свою дорогу в дальние страны.

Кладбище.
Плохо протоптаная дорожка петляла среди холмиков и оканчивалась на хорошо убранной под лопату площадке. Могилка была покрашена и прибрана, в сторонке на двух кирпичах лежала по - немецки аккуратно заточеная штыковая лопата. Полынь и конопля стояли стеной. Справа щерясь в небо ржавыми остриями высокой оградки - могила "Якова" далее прочитать невозможно. Я остановился и начал перебирать всех односельчан с именем "Яков", видно и меня через тридцать лет никто не вспомнит.

Викентьевка.
Под деревьями на новой зеленой траве лежали куски голубой керамической плитки. Я собрал её в ржавое ведро и отнес в кучу. То место зазеленело. Время неизбежно уберет остальное. Давно нет поселка, овцефермы и магазина. Мне до сих пор чудятся голоса моих односельчан переговаривающихся между собой на улице и мою маму идущую с булкой хлеба. Это умрет со мной.

Родина.
Часто я вспоминаю мою Викентьевку, мамину Мариновку и задаю себе вопрос: "Что такое Родина?". У каждого свой вариант ответа и пусть он его считает единственно верным. Но старый Гассельбах из Целиноградской области незадолго до кончины сказал мне о том, что Родина там где прошло твое детство и очень жалел что не посетил в последний раз Родину. Поэтому я стою сейчас здесь, посреди улицы моей опустевшей Викентьевки и вслушиваюсь в тишину моей Родины. Ее не выбирают.
2001год.

Йоська.
В доме через улицу жил мой друг Йоська, утром я подходил к калитке и свистел ему он отзывался мне. Все лето мы проводили вместе. Мы доверяли друг другу самые сокровенные тайны, делились нехитрым мальчишеским добром по - братски. Наши велосипедные прогулки доставляли много беспокойства нашим домашним. Я сейчас стою посреди нашей улицы и хочу свистнуть, чтобы ты отозвался.

Дорога.
На меня несется настоящая дорога с колдобинами и ямами, кидает из стороны в сторону, но мне очень надо. Я смотрел в спутниковую карту на месте моего прежнего дома пустота, но у меня свидание с ним, с кучей того, что было на протяжении тридцати лет было моим домом. Я вспоминаю с какими трудностями мы добирались в Викентьевку из Кустаная, чтобы обнять родных, обмякнуть дома душой, поспать на самой мягкой подушке. И назад в неуют общежитий. Трудная дорога - в воспоминания..

Штанишки.
Папа сегодня пошел на работу в новых штанах, а выстираные старые висели на веревке. Мы с мамой сходили к соседям и попросили швейную машинку. Мама сняла с меня штанишки быстро распорола получилась выкройка, по этой выкройке сшила мне новые штанишки и старые "на свежую нитку". На следующий день Викентьевка была у моих ног, даже перелицованные штанишки были новостью. Если было возможно перелицевать жизнь и пустить в повторный обиход.

Пуговица.
На автобусной станции я нашел зеленую красивую пуговицу. Мама уже дома задала вопрос: "Почему я не нашла, а ты все вечно находишь?". Я ответил: "Я маленький и ближе к земле, вот потому!" Три дня в наказание я просидел дома. А на следующий день Викентьевка опять была у моих ног, на поясе перелицованных штанишек болталась накрепко пришитая мамой зеленая красивая пуговица.

Коляска.
У бабушки в хозяйстве имелась самодельная коляска, все лето я катался на ней представляя себя шофером. Однажды, колесо отвалилось, я перепугался и поставил коляску в укромный уголок. Через три-четыре дня дедушка смастерил мне легкую коляску с удобным сиденьем и настоящим рулем. Мой мариновский дедушка был суров, он сильно любил меня, вникал в мои детские проблемы и по возможности старался их решать. В моем арсенале игрушек появился самодельный кран, бульдозер, самосвал из магазина и еще много чего, но коляска запомнилась на всю жизнь. Вот так, сквозь пальцы, утекает жизнь, как этот мариновский песок с дороги.

Эхо жизни.
Мы желаем лучшей доли своим детям. Я думаю иначе; пусть им встречаются на жизненном пути трудности, пусть им тяжело достается кусок хлеба, но пусть они избегут моральных потерь. Я не пожелал бы врагу моей участи: в Викентьевке и Мариновке остались могилы моих предков, здесь остался мой воздух и вода, мои друзья рассеялись и затерялись. Они не меньше меня переживают большую утерю - потерю Дома.

Я - немец.
Я живу в Германии с 1993года, у меня пятеро детей, восемь внуков и четыре внучки. Я занят работой и семьей, мне не приходится скучать, потому что к этому не располагает жизнь. Но, иногда, раз и озарение и вспоминается сказочное детство. Я не впечатлительный и не позволяю себе окунуться в воспоминания, но на этой земле я умываюсь слезами от воспоминаний. Я прошелся по заросшим травой дорогам разрушеной Викентьевки это мне нужно для ощущения полноты жизни. У меня есть новая Родина, с гордостью я говорю: "Я немец, это моя земля!". Но я помню тебя моя дорогая Викентьевка и с нетерпением жду нового свидания с тобой - когда соскучусь.

Друзья.
Наличие друзей это заслуга обстоятельств, нежели личных качеств человека, но не буду утверждать это уверенно. В фатерлянде за семнадцать лет мы многих похоронили, живые отдалились от живых, мои односельчане стараются отмазаться от моего организаторского пыла, удаляясь от меня легче забывается прошлое - говорят они. Друга я нашел посредине, между бывшей Родиной и настоящей Родиной. Теперь у меня в Казахстане есть две привязанности.

Место.
Только через семь лет мне посчастливилось попасть на место механика. Произошло это на удивление просто, хозяин сквозь грохот чесальной машины крикнул: "Завтра выходи механиком". С первых дней работы на фирме мне понравились три человека; мой хозяин Иоган, инженер Арнольд, механик Отто. Я понял, что жизнь поместит меня среди них, раз сразу мне понравились эти трое, должен же и я понравиться хоть одному из них?

Я написал.
Я написал, мой русско-немецко- викентьевский поправят и, возможно, еще сохранится мой дух, мысли, образы. За все время существования Викентьевки нас родилось чуть больше четырех сотен таких же пацанов, как я. Из них 112 посчастливилось попасть на настоящую Родину. Я живу такой же жизнью, как люди в любом уголке планеты, просто, она иная, потому что я - немец, который вырос в Казахстане и это будет заметно всегда.

Уборка. Викентьевка - Германия.
Душа радуется от работы, когда комбайн не ломается и машины под зерно стоят. Огни фар освещают ночное небо. Комбайн, как огромный зверь пожирает хлеб, оставляя позади себя копешки соломы, а внутри себя зерно. Незаметно течет время, с каждым кругом уменьшается хлебное поле, в кармашке куртки становится больше талонов. Бункер полный, моргаю светом и останавливаюсь под разгрузку. С большим удовольствием работаю на уборке урожая - во сне.

Йоська.
Я набрал номер телефона Йоськи и после взаимных обязательных распросов пригласил его в гости. Он тоже скучает по Викентьевке, по нашей дружбе, но какой то бес внедрил в его голову, что настоящая мужская дружба сурова и немногословна, за последние пятнадцать лет мы впервые наговорились.

Последние часы.
Мы сидим за столом в спортзале школы и пьем чай из самовара, разошлись гости, остались только свои, мы пока все вместе - последние часы - перед расставанием навсегда. Тетя Эльма вспомнила немецкое село на Волге, ее свадьба прошла там в далеком 1934году. Долго говорили о укладе нашей жизни там в Поволжье и в Казахстане, сошлись на том что мы сохранили уклад жизни, но обрели опыт общения с русскими.
Семеновка. 1992год.

Миллер.А.Г
Немцам нет места на этой земле, автономии на Волге не будет. Сталин, чтобы не утруждать себя организацией расселения миллионов эвакуированых кореных граждан России - депортировал немцев. Мы, немцы, обрели горький опыт. Сегодня депортируемся во второй раз.
Кустанайская область. 1993год.

День победы!
Никогда не знаешь где приобретешь, а где потеряешь. На Девятое Мая, вдруг послали в командировку, в места хорошие и мне дружественные, всегда друзья что то организуют интересное, приберегут для меня какую нибудь историю. Выехал рано утром, ГАЗ-69, сколько не дави больше 60 километров в час не идёт. Еле еле к 10 часам успел на место, к каждому столбу прикреплен флаг, деревья празднично побелены, заборы блестят новой краской, дома ухожены. Смотрю по сторонам, где то режут свинью, или просто сидят во дворе на лавочке, в некоторых дворах ни души. На площадке перед конторой пусто, со столба громкоговоритель передает песню Расула Гамзатова "Журавли". Дежурный по совхозу ознакомил меня с планом мероприятий на предмет празднования 9 мая. А сам энергично начал обзванивать свое начальство. Согласно плану в 12-00часов торжественное заседание в совхозном клубе, вот об этом надо было бы написать статью, а добавив цифры и передовиков производства показать совхоз в полной красе. Мнутся мужики что то! Директор хохол вдруг с надрывом говорит: " Ну вы ж поймите 99% населения совхоза немцы, это ж работяги и люди какие хорошие, не могу я их с автоматом гнать на праздник. Всю войну прошёл на своих ногах, ранен был дважды, много раз награжден, но этими ногами собирать их по домам? Не могу! Они немцы и знают какую землю топтали мои сапоги. А их на зиму эшелонами сюда, как скотину. План мероприятий есть, только праздника в немецкой деревне нет!!!". Для меня это было новостью и откровением... На Кустанайщине в селах с преобладанием немецкого населения 9 мая не праздновали, но на бумаге- радостно-шумно.

[Наталия]

Портрет моей бабушки
Несмотря на свою старость, она была стройна и грациозна. Её глаза выражали нескончаемую печаль.
Её многочисленные морщины на лице - печать времени. Ладони рук, деформированные и искалеченные - её работу, тяжёлую и изнуряющую. Её молчание и умение слушать - её мудрость и достоинство. Её тихая молитва у иконы - её духовность. Она была русская и жена поволжского немца.
А всё вместе взятое - она была способна жить, даря близким свою любовь, свою преданность и терпение.

[Наталия]

Нина
Я знала её яркую красоту. Она любила шум городской, столичной жизни. Любила такую же, как она сама, яркую вечернюю рекламу, свет фар и нарядную толпу. Она и гудящий город, кажется, были в гармонии.
Прошло время.
И я встречаю её в заброшенном парке, на окраине столичного мегаполиса, на уединённой скамеечке, у тихого пруда, задумчивую и не менее красивую.
Если бы я хотела написать картину, то первую написала бы яркой гуашью, а вторую... - приглушённой акварелью.
Люблю акварель.

[Наталия]

"ЗИНГЕР"
Самая великая ценность у моей бабушки была её швейная машинка "ЗИНГЕР".
Кажется, её не коснулась вовсе печать времени. Она, несмотря на свою древность, была щеголевата и молода. Все её металлические части сверкали и блестели. Полировка - как будто только вчера из магазина. А звук её при работе - что слаженный духовой оркестр. Причиной её такой привлекательной внешности была какая-то особенная любовь её хозяйки. Она её холила и лелеяла, как любимого ребёнка.
Была, правда, у неё одна печальная история - в лютом декабре 41-го. Приглянулась она одному энкэвэдэшнику на печальной станции Айдерля, куда её занесло распоряжение Берии. Вместе со всеми нами, разумеется. Но мой мудрый дедушка откупился. Тогда, видно, было ещё чем.
А машинка не осталась в долгу за своё спасение. Она, как могла, кормила нас всех вдали от родного дома, в глухой деревеньке Уртазым. Где картофелиной, а где и ломтём хлебушка. Но и умелые руки бабушки были тоже при деле.

[Наталия]

Забыла кто из артистов советовал выбирать роли "на вес", а не по величине.

Резонно, поучительно, а , главное, во время.
Если бы мне было 11 или даже, на худой конец, 22, я бы сказала, как тот юный сказочный герой: "я ещё не волшебник, я только учусь".
Но мне, к сожалению, уже 77.
Учиться, хотя и говорят, никогда не поздно, но всё-таки для меня поздновато.
А потому уж, выбрав пару тем для уединения, как Нина, буду коротать время здесь, иногда нарушая шум огромного мегаполиса.

[tagana]

Поэтому для мамы , как и для многих её поколения , по сей день самыми деликатесными продуктами считаются хлеб и масло .

И как она права, Лена! Потому у нас хлеб никогда не выбрасывался.

[Наталия]

Я и сейчас это считаю большим грехом.
Послевоенное, голодное детство, когда за хлебом выстаивали длинные очереди, ещё не забыто.
Помню ещё и воровство. А воровали , в основном, съестное. Лазили по погребам и чуланам, отбирая в домах еду.
Страшное было время.
И всё время хотелось есть.
Я в школу пошла в 1948 году. Ни покушать, ни одеться, ни обуться.

[viktor 2]

Из воспоминаний моей матери.
Трудармия, ЧТЗ. Иду по тёмному проходу к баракам, в которых мы жили, прижимая к груди только что полученную бесценную пайку хлеба. Навстречу уголовник. Вцепился в мою пайку и пытается её вырвать, а я не отпускаю. Раскрошили всю. Стоим и оба плачем, глядя на хлеб, раскрошенный и втоптанный нами в грязь.

[Marusja]

Мама родилась в 1931-м году, четвертым ребенком. Ей было два года, когда Голод унес кормильца семьи, ее папу. Каким чудом ее маме, моей бабушке, удалось сохранить детей!? Наверное на опыте 20-х, «забравших» первенца.
Но «отголоски» Голода депортации, из рассказов мамы, слышались и в наше «счастливое Советское время», особенно в период карточной системы вспоминалось то лихое время.
До сих пор делаю из излишков хлеба сухарики, которые мой внук нежно называет БРОТИКИ!

[tagana]

Отцовские уроки

В 1943 году мой отец умирал в Карлаге от истощения, непосильной работы и фурункулёза. Помощь пришла от двух представителей коренного народа. Вольнонаёмный бригадир организовал выполнение нормы за него, а мальчик-казах ежедневно делился своей лепёшкой.
Прошли годы. Как-то сестра начала рассказывать анекдот о казахах, но отец остановил её со словами: "Не надо. Это хороший народ". Вообще у него все народы были хорошими, только люди - не все.

[viktor 2]

Из воспоминаний матери.
Всё тот же ЧТЗ. Стоим в очереди за пайкой. Подруга уже у самого окошка и тут вижу парня с рыскающими глазами. Наклоняюсь к подруге и шепчу: "Pass auf, ein Spitzbub". А он подходит ко мне и говорит, показывая заточку: "Сейчас полосну по харе и больше не будешь вякать"

[tagana]

О "воспитании" на примерах

Отчаянный плач над кладбищем. Моему семилетнему старшему брату удалось прорваться к могиле мамы, а меня как-то оттеснили. И тут слышу: "Если не будете слушаться, тоже останетесь без мамы". ...Семена вины были вброшены в детскую душу. Бездумно. Не желая того.

[viktor 2]

Из воспоминаний матери.
Колыма конца 40-х. Ещё совсем недавно это был женский исправительно-трудовой лагерь, ныне посёлок спецпоселенцев с издевательским названием "Желанный". Полное несправедливостей и забытое Богом место, а свежее молоко выдаётся только детям.

[tagana]

Моя "маленькая" мама

Поймала себя на том, что в последние годы мысленно всё чаще обращаюсь к маме: "Моя маленькая". Ей было всего 28, когда она ушла из жизни. Мои дети старше.

[viktor 2]

Из воспоминаний матери

Урок русского.
Идём с сестрой(мне 14 ей 12), в надежде каким-то образом раздобыть что-нибудь съестное, по улице деревни, в которую нас вчера поместили, выселив с Поволжья. Подходим к мужику, стоящему у забора, и жестами спрашиваем разрешения поискать картошку на уже убранном участке. Он не возражает. Сунув каждой в руки по лопате, говорит: "КОпай ладОм" и показал, как это делается. За несколько часов, перекопав ладом изрядный кусок, нашли две картофелины. И то, хлеб... Только, дома нас пятеро... Зато, слова мужика врезались в память на всю жизнь.

[I.Schneider]

Вируш,1936 года рождения, вспоминает:
Когда началась война мне было 5 лет. Меня с мамой депортировали в глушь, на Алтай. Наступило время и маму отправили в так называемою трудармию. Я оставалась совсем одна. Мама сходя с ума от ужаса за меня умолила соседку из Поволжъя взять меня к себе. Так я оказалась у тети Марии Франс. У тети Марии были свои дети, трое и вот ещё я.... Муж у тети Марии был тоже в трудармии. Голодали.
Кушать хотелось всегда. Бегала по деревне, увижу ктото копает картошку, иду к ним помогаю копать, заработаю немного картошки. Помoгала также полоть деревенским огороды. Приходилось и христа ради просить.
Тетя Мария, очень хорошая женщина, но мамы мне не хватало.
Однажды я стояла у окна и вижу к нашей хибаре подходит какаято нищенка. Тетя Мария, кричу я, к нам какаято побирушка пришла!
Тётя Мария смотрит в окно и говарит: " Ой Вируш! Да это твоя мама пришла!"
Вот такая пришла моя бедная мама, после трудармии и тюрмы. Она едва дышала,грязная, больная , на ногах какието обмотки, на теле только трусы и какоето затрёпанное пальтишко прямо на голое тело одето. Испугалась я своей родной мамы. Будь проклята война.


Bettelkind in Sibirien, 1942


Reinhold
Frank (1918-2001)

( нищий ребёнок в Сибири)

Es trlppelt und stolpert bei Schnee und Wind
auf sibirischen Wegen ein deutsches Kind.
Die Eltern, die nahm man ihm weg mit Gewalt,
und Oma liegt krank, und der Ofen ist kalt.

Drei Tage kein Brot mehr im ganzen Haus -
da trieb es der Hunger zum Betteln hinaus.
Fremd ist ihm die Sprache im weitfremden Ort,
es kennt nur ein einziges russisches Wort:

Statt „Brot" sagt's jetzt „Chleb", und sein Handchen streckt's vor,
steht frierend vergebens vor manch fremdem Tor.
Man stosst es und jagt es mit Drohungen fort:
„Verschwinde, Verfluchter, zieh weg aus dem Ort!"

ihm schwindelt vor Hunger, die Kraft geht ihm aus,
der Abendwind schiebt es zum Dorfe hinaus.
Die Nacht ist so dunkel und frostig der Wind,
sibirische Strassen gefahrenreich sind.

Der Sturm rast voruber. Die Wolken ziehn ab.
Am Wegrand erstarrt liegt ein Kind ohne Grab,
sein flehendes Handchen zum Himmel gereckt,
von schneeweissem Leichentuch gnadig bedeckt.

[tagana]

Bei uns in Rossej

Так всегда говорила бабушка. Видно, глубоко сидела в ней тоска по родине. Хотя и Казахстан со временем стал родным. Одна из моих родственниц тоже вспоминает: Wir haben uns lustig gemacht: наша бабушка в 18 приехала в Казахстан, а в 90 всё ещё говорила: "Bei uns in Rossej".
Память сердца - штука крепкая.

[I.Schneider]

Милюша и Хедвиг
Трудармия, Ишимбай, женщины на нефтепромысле. Милюше 34 года, подружилась с молоденькой Хедвиг, она рядом работает. Голод страшный. Вызывает начальник или охранник. Милюша с Хедвиг идут к нему выслушивают приказы. Начальник-охранник сидит за столом, перед ним лежит хлеб. Хедвиг не выдерживает, хватает хлеб и бежит. Слышен выстрел.. Хедвиг лежит на земле и крошки хлеба падают изо рта.

[Наталия]

Краски

Жизнь многолика, как многолики и краски для её описания. Помимо чёрной и серой есть, к счастью, и другие.
Есть краска для описания зари, которую ты хотя бы один раз в жизни да встречаешь. И не одна. У неё так много разных оттенков.
Есть краска для описания голубизны моря. Если посчастливится, и ты его когда-нибудь увидишь.
Есть и краска для описания первого светлого чувства. Оно когда-то приходит и к тебе.
А имя его - любовь.

[Наталия]

Виноград

1946 год. Прошёл всего один год после войны. Папа - в трудармии. Мы вернулись из ссылки. Голодно. А где голодно, там и болезни. Я заболела желтухой. Приехали санитары из инфекционки.
Дома одна бабушка и я.Она меня не отдала. Но ей пришлось сражаться за меня как на фронте. Медики боялись распространения этой заразы. Ведь она так нещадно косила людей. Впрочем, не только желтуха.
А что же бабушка? Ведь она взяла ответственность на себя за мою жизнь и моё здоровье.
Она дала срочную телеграмму в Ташкент - там жила её родная сестра. SOS, отправленный моей бабушкой, был принят. Вскоре она отправилась на вокзал, где ей поездом, с проводником, была отправлена посылка. Посылка с виноградом.
Бабушка начала меня лечить им от желтухи.
Никогда не ела винограда ранее. И, конечно, такое лекарство мне очень понравилось.
Знают ли врачи о нём, не ведаю. Но бабушка меня спасла. Я поправилась.

[Наталия]

Соска
( из рассказа моей бабушки)
Декабрь 1944-го. На улице снова лютый мороз, как тогда, в декабре 41-го.
Вещи собраны. Завтра мы покидаем эту деревню, деревню Уртазым, куда были сосланы на долгих три года. Пришла попрощаться соседская девчонка. Мы с ней часто играли вдвоём.
Мне было четыре года. Она была русская, местная. А я сосланная, хотя и маленькая. Да ещё в четыре года всё ещё сосала соску. Соска была уже вся изжёванная, старая, какого-то неестественно зелёного цвета. Но на неё никто из домашних не покушался. Она была, видно, спасением для меня. Хотя я была ещё мала, но на редкость, всё понимала.
Мы, как могли, по-детски попрощались с девочкой, и вдруг она выхватила мою родную соску и так же стремительно бросила её в огонь горящей печки. Сначала была секундная немая сцена, были мои почти безумные глаза. Потом мой рёв.
Самое страшное, что могло случиться перед нашим отъездом, случилось.
В ночь у меня поднялась высокая температура. Мама не знала, что со мной делать. Я не ела, не пила.
Я замолчала. Перестала говорить. Все домашние были в отчаянии.
Первые слова, которые я сказала, были " мама, я боюсь".
Это было на станции Айдерля, где мы ночевали у каких-то чужих людей, ожидая поезда на родину.
Но эти слова я уже запомнила сама. Страх и память, видно, шагают рядом.