Проза. Память жива.

Что и где почитать о немцах Поволжья: книги, средства массовой информации, библиотеки.
Наталия
Постоянный участник
Сообщения: 6193
Зарегистрирован: 07 янв 2011, 19:55
Благодарил (а): 8072 раза
Поблагодарили: 19787 раз

Проза. Память жива.

Сообщение Наталия »

...Вечного на Земле нет ничего. Всё проходит. Остаётся только ПАМЯТЬ. Память - самый бесценный дар богов, венец человеческого разума, связующая нить времён. Она беспристрастно ведёт по подземельям давно ушедших лет, сохраняя и воспроизводя в сознании людей канувшие в Лету события и явление. Уходят столетия, уходят люди, но память цепко держит деяния добрые и ещё крепче богопротивные поступки. Она не только хранит, но и учит...Н.А.Одинцов. "На таймырских перекрёстках".

В этой теме могут быть выставлены малые формы прозаических произведений, воскресающих память
о временах жизни представителей российских немцев. Это могут быть рассказы, отрывки из повестей и пр.

ЭЛЬЗА, ЭММА И ГЕНРИХ.
Рассказ о войне.

Ольга Мальцева-Арзиани

1939г. Подмосковье. Дачный посёлок Валентиновка.
- Ты моя рыжепушистокрасавица, Верочка!
Серёжа гладил её волосы, как в юности, когда он был неуклюжим мальчишкой, мечтающим стать хирургом, а она - приехавшей к родственникам в Сибирь москвичкой, чуть картавящей, смешливой девочкой, покорившей сердце сибиряка...
Их дочери, обе кудрявые, с рыжеватыми, в маму, волосами, уже спали.
А Сергей и Верочка сидели в саду на старой скамье под кустом белой махровой сирени и мечтали о будущем.
- Я буду любить тебя всегда, Серёженька.
- Мы никогда не будем расставаться, моя хорошая.
Ты мне очень нужна. Ты и дети.
Он нежно обнял Веру и стал целовать её волосы...

1941 год. Двадцать второе июня.
Когда Эльзу неожиданно на школьном дворе обозвали "Фашисткой", девушка от удивления просто не могла поверить, что Стася, её подруга Станислава, произнесла эти ужасные слова...
Утром мама разбудила их с маленькой Эммой своим страшным криком. Сквозь сон они никак не могли понять, что началась война. Мама кричала и кричала, а потом и из других комнат их коммуналки на Чистых Прудах послышались крики, стоны, плач детей, шум передвигаемой почему-то мебели, оказалось, люди отодвигали шкафы, закрывающие двери в кладовки, искали там вещмешки и чемоданы, лихорадочно собирали вещи, началось что-то невообразимое. Отец, доктор Сергей Владимирович Измайлов, был на дежурстве в больнице, и мама, Вера Ивановна, побежала туда, благо не так далеко было, всего пару остановок на трамвае "А", с любовью величаемом москвичам "Аннушкой". Детям мама наказала оставаться дома, но девочки, прождав час-другой, написали маме записку, что бегут ненадолго в школу, и, вбежав в школьный двор, остановились, увидев толпу старшеклассников.
И в этот момент Стася обозвала её фашисткой...
Эльзе было 5 лет, когда родилась сестрёнка. Мама сказала, что уж если старшую девочку назвали звучным именем Эльза в честь жены какого-то
интернационалиста, то и младшую надо называть "под стать" старшей.
Так и появилась в этой русской семье вторая девочка с необычным для Москвы именем - Эмма.
Впрочем, были уже и Кимы, и Электрификации, и Револючии, и Марлены, но Эльза и Эмма вообще не понимали, чем их имена отличаются от других имён.
Собственно, они даже гордились своими яркими именами. Две сестрички Измайловы, Эльза и Эмма. Что тут особенного?
Эльза закончила 9 класс, была уже взрослой семнадцатилетней девушкой. А вот Эмме было всего 12 лет. Эльзе хотелось стать врачом, а Эммочка любила читать и непременно хотела стать журналистом. Их мама работала машинисткой в газете, девочки часто прибегали в редакцию, вдыхали запахи "взрослой жизни", слушали рассказы о командировках, заданиях, о передовиках и передовицах, о стахановцах, трактористках и шахтёрах. Именно здесь, в редакции, и была настоящая жизнь.
Папа же дома рассказывал о чём-то неинтересном и обыденном. То кому-то операцию делал, то кого-то едва с того света вернул, то медсестра йод пролила. Эльза слушала отца и задумчиво улыбалась, а Эмма старалась поскорее уединиться с книгой или с газетой.
Эльза была бойкая и уверенная в себе. Отличница, правильная, принципиальная.
Эмма училась средне, но была доброй и общительной девочкой. Скромная и тихая, она ни с кем не ссорилась, никогда не выясняла отношения, и её в школе любили.
Когда случилось нечто ещё более страшное, чем война, и её сестру принародно назвали фашисткой, Эмма покрылась красными пятнами и остановилась, как вкопанная. И кто назвал так Эльзу? Та самая Стася, которая ещё вчера вместе с ними на кухне уплетала картошку с рыбой, принесённой соседкиным сыном Вадимом? И нахваливала стряпню девочек?
Эльза молчала, от обиды глаза её наполнились слезами, и она боялась, что эти самые слёзы предательски выльются из глаз...
И тогда Эмма, наша маленькая и робкая Эмма, произнесла громким шепотом, да так, что было слышно всем во дворе их старенькой школы, фразу, которая заставила всех задуматься и замолчать...
- Мы не фашисты. Мы на фронт уходим.
И, дёрнув Эльзу за рукав, заставила старшую сестру сдвинуться с места и идти за ней домой.
А дом уже был совсем другим, не тем, что был вчера, и даже не тем, что был, когда они шли в школу.
Трудно было понять, что с ним случилось , почему он стал не похожим на себя. И тут Эльза поняла, в чём дело: просто никто не выглядывает из окон и не поёт песен. ВОЙНА!!!

1941-1943 годы Письма с фронта.
Отец часто писал письма с фронта. Он, как никто другой, понимал, что жизнь в любой момент может оборваться. И ему хотелось оставить след в душе своих детей, а жене рассказать то, о чём не хватало времени говорить в мирное время. И неслись к ней признания в любви. И неожиданно это было, и трогательно, и страшно. Страшно, потому, что к этой любви прикоснуться было нельзя. И неизвестно было, вернётся ли муж с войны домой, встретятся ли они вновь. Она читала письма и перечитывала. А потом стала перепечатывать и складывать в стол, в заветную папку.
Госпиталь был совсем недалеко от линии фронта. И военврач в редкие минуты отдыха писал домой, мысленно разговаривал с женой и детьми.
Вскоре весь персонал, да и раненые тоже, стали называть его за спиной писателем.
А тем временем "писатель" неистово боролся за каждую доверенную ему жизнь.
И если кто-то всё-таки умирал, он заставлял себя написать семье погибшего. Ведь доктор знал, как ждут бойца дома, как верят в победу и ждут его возвращения.
Трудно было писать о смерти. Но он писал. И дарил жене надежду. Писал, что муж умер с её именем на губах. Так ли это было, это уже было неважно. Главное, что женщина читала эти строки и верила. И родным показывала, и сыну. И сын тоже шёл воевать, душить фашистов, защищать мать и родину. Или родину и мать.

Последние слова.
Санитарочка успела вытащить с поля боя уже четверых бойцов, когда ранили и её.
Хрупкую, маленькую девчушку вынес пожилой солдат, истекающий кровью, но не бросивший свою ношу. И вот теперь девочка металась в бреду и просила у кого-то прощения. Она повторяла и повторяла непонятные доктору слова. Ты не фашистка, прости. Ты не фа...и всё. И девочки не стало.
Доктор плакал. У него в Москве остались две дочери. И вот сейчас у него на руках умерла девочка, так похожая на подругу его дочери. Но не она. Та была упитанная и неуклюжая. А эта - тростиночка. Бледная, недожившая, недолюбившая.
Не стал он писать матери девочки. Не посмел. Ей написал тот истекающий кровью солдат. И не забыл упомянуть последние странные слова девушки про фашистку.
Цензор вычеркнул это слово. Но мать, положив лист на оконное стекло, смогла всё-таки разобрать это слово. Мать сразу всё поняла и поклялась найти после войны Эльзу и попросить прощение за дочь.
Тем временем Эльза и Эмма были в Сибири, у бабушки, матери отца. Эльза работала в медсанчасти, а Эмма прибегала помогать ей.
Она писала заметки о бойцах, попадавших в медсанчасть, и отправляла их маме в газету. Заметки эти попадали всё в ту же папку в столе машинистки, что и письма от её мужа. Сюда же попадали и письма от старшей дочери.

1942 год. Сибирь. Генрих.
Этнические немки, сёстры Ирма и Берта, чьи предки испокон веку проживали на территории СССР, попали в женский лагерь в Сибири сразу же после начала войны только за принадлежность к нации Гитлера. От других заключенных они узнали, что некоторые немки старались всеми правдами и неправдами забеременеть на зоне. Как им удавалось уломать конвоиров, история умалчивает. Но от этой связи рождались дети, и матерей с младенцами отпускали "на поселение".
Старшая из сестёр, Берта, решила, что Ирма должна попробовать спастись. Иначе обе они погибнут в лагере.
Ирме, младшей из сестёр, весёлой и красивой, с копной рыжих кудрявых волос, удалось осуществить мечту многих ни в чём не повинных женщин и забеременеть.
Берта была счастлива, что хотя бы Ирмочка останется жива. И мать, и отец у них умерли ещё до войны, Ирма работала учителем немецкого в школе, а Берта не смогла получить высшего образования и работала в той же школе библиотекарем. Директор школы ценил обеих сестёр Фурман и даже попытался замолвить за них слово, когда прямо в школу пришли их арестовывать. Повезло, что хотя бы его за вмешательство не арестовали...
Отцу её ребёнка удалось отправить Ирму с малышом на поселение. На этом дальнейшее его участие в их судьбе прекратилось. Но и этого было сверхдостаточно для того, чтобы старшая из сестёр, Берта, оставшаяся в лагере, чувтствовала себя счастливой. Она понимала, что вряд ли выживет. Но верила в то, что Ирма с маленьким Генрихом останутся живы и продолжат их род...


Архивные документы:
Из послужного списка "всесоюзного старосты" Михаила Калинина.
ГЕНОЦИД РОССИЙСКИХ НЕМЦЕВ
О переселении немцев, проживающих в районе Поволжья.
Судьба российских немцев.
Прологом этой трагедии послужил известный Указ Президиума Верховного Совета СССР от 28 августа 1941 года "О переселении немцев, проживающих в районе Поволжья". За ним последовала целая серия такого же рода "актов", круто, с бесцеремонной и совершенно немотивированной жестокостью преломивших судьбу почти полуторамиллионного немецкого населения, проживавшего в течение без малого двух столетий в самых различных регионах страны от Прибалтики до Дальнего Востока, от Мурманска до Ашхабада...
В соответствии с упомянутым Указом ПВС СССР в сентябре 1941 года было ликвидировано "под корень" национальное административно-территориальное образование - АССР немцев Поволжья, где компактно проживало около четверти всей внутрисоветской немецкой общины. Десятки тысяч немецких семей в "самые сжатые сроки" (за считанные сутки) подверглись принудительному выселению в отдаленные и малообжитые районы Западной Сибири и Казахстана. Вскоре к ним "присоединились" соплеменники из других мест (Причерноморья, Кавказа, Украины и т.д.).
А далее начались повальные аресты.


Когда Ирму с завёрнутым в какую-то дерюжку ребёнком привезли на телеге в медсанчасть сердобольные соседи, она успела только произнести имя мальчика - Генрих, и умерла от воспаления лёгких. Мальчику было месяца три, но никаких документов при нём не оказалось. Эльза, памятуя, как из-за имени обидели её, от греха подальше сказала доктору, что мальчика зовут Геной. Так и записали, Геннадий. А фамилию дали Измайлов, как у Эльзы и Эммы. Мальчика отдали в детский дом. Жаль было отдавать. Такой хорошенький был мальчишечка! Но бабушка была совсем старенькой, Эмма училась в школе, а Эльза работала. Девочки записали все данные малыша и отправили маме в Москву, в редакцию. Они решили во что бы то ни стало найти мальчика после войны.
Перепечатав очередное письмо от девочек, Вера положила его в заметно потолстевшую папочку.


Слепота.

Мать погибшей Стаси, Тамара Ильинична, осталась совсем одна. Муж, пограничник, погиб ещё в первые дни войны. Жизнь потеряла свой смысл. Но она обязана была отыскать Эльзу и попросить у неё прощения за дочь. Эта мысль не давала ей покоя.
Разыскав Веру Ивановну, она ничего не сказала о том страшном дне начала войны, когда её Стася по недомыслию обидела подругу. Уже вечером девочка раскаялась, рассказала обо всём матери. Но Эльзу она больше не видела и отправилась на фронт. Девочки в детстве были очень дружны, и Вера Ивановна постаралась, как могла, утешить мать Стаси. Она посоветовала женщине молиться о душе дочери. И призналась, что молится и о муже, и о детях.
Вера Ивановна устроила маму Стаси нянечкой в тот госпиталь, где раньше работал её муж. Теперь уже Тамара была так загружена, что некогда было предаваться грустным мыслям. Она стала незаменимой. Тамарочку любили все. И она начала оттаивать душой. Горе было у всей страны, не только у неё. И всем вместе надо было делать всё для победы. И Тамара делала. Не спала ночами, ухаживала за тяжелоранеными, привязывалась душой к каждому, жила их жизнью, становилась им сестрой, матерью. Так жила вся страна. И Тамара научилась "жить дальше"...
Военврачу Измайлову удалось спасти жизнь майору - танкисту, получившему множество ожогов. А вот зрение восстановить не удалось. Как же хотелось доктору помочь герою-майору, но не мог он ничего сделать...Последней надеждой Измайлова был его друг, офтальмолог, который, по слухам, работал в госпитале где-то в Сибири...
Когда ослепший майор добрался с другими ранеными до Москвы, он уже не надеялся на то, что врачи смогут ему помочь. Но не отчаивался. Хотя и обидно было, что уже никогда не сможет вернуться в строй. Пусть майор и не представлял пока, что ждёт его впереди, но был уверен в том, что сумеет выстоять. Другим хуже. Он остался жить не для прозябания. Ну и что, что слепой. Слепота отступит. И дело найдётся. Надо жить...
Тамару попросили сопровождать слепого майора в Сибирь, в госпиталь.
Сколько было пересадок, бомбёжек, каким длинным был этот путь, эта дорога к...счастью, описать трудно. Три месяца пути...
В госпиталь входила удивительная пара - молодой, весь в шрамах от ожегов слепой майор и женщина, явно его жена. Постарше майора, попроще. Но так бережно вела его она, и такой радостью сияло её лицо, что ошибиться было невозможно. Да и он был уверен в надёжности своей спутницы. Две одинокие души обрели друг друга. Теперь они вместе будут бороться со слепотой. Да и какая уж тут слепота, если один из них всё видит и живёт жизнью другого?

1943 г. "Пропал без вести".
Верочка не могла поверить в то, что не увидит больше Сергея. Ей принесли не похоронку, и у неё оставалась надежда, что муж найдётся, что что-то случилось, что произошла путаница. У неё остались его письма. И его любовь. Такая огромная, что плачущее её сердце не вмещало уже эту любовь, она рвалась наружу, выплёскивалась, и Вера с надеждой заглядывала в глаза сослуживцев, повторяя им что не похоронка ей пришла, значит Серёжа жив! Обязательно жив...Сотрудники, пряча глаза, говорили, что тысячу раз такое случалось, что даже людям похоронки приходили, а человек оказывался жив.
Вера понимала умом, что люди просто ей сочувствуют, стараются поддержать и утешить. Но всё равно верила. Она не спешила вечерами домой, где никто не ждал, когда она войдёт с шумом и гамом в дом, как делала до войны, в совсем другой жизни, а открывала свою заветную папку и читала письма мужа и детей. Теперь ещё и от Тамары с Митей приходили письма. Они тоже уверяли её, что такой человек, как доктор Измайлов, не мог бесследно исчезнуть. Писала, конечно же, Тамарочка. Врачи так и не смогли помочь Мите. Но они были счастливы. Митя даже нашел работу. Преподавал. Тамара его сопровождала повсюду, была его глазами. Они часто гуляли по городу. Однажды они присели на лавочку в парке. Грелись на осеннем солнышке. Где-то поблизости послышались детские голоса. Какой-то малыш протянул руки к Мите, подошёл к их лавочке, обнял слепого за колени и прижался к нему. У Тамары слёзы навернулись на глаза. Дети были из детского дома, и, скорее всего, родители этого мальчика погибли на фронте.
Митя вздрогнул. Ощупал руками голову мальчишки, усадил его к себе на колени и стал тихонько раскачивать. Малыш затих, пригрелся, зажмурил глазки от удовольствия.
- Папа, папа, папа, - шептал малыш.
Митя гладил его по головке и плакал. Офицер, выдержавший все военные невзгоды, все операции и смирившийся со своей слепотой, никогда не роптавший и не унывавший, не выдержал испытание детской любовью. Он плакал. В парке повисла неожиданная тишина. Ангел спустился на колени солдата. И он это понял. Он уже знал, что делать дальше.
Шёл октябрь 1944 года, когда в далёкой Сибири в семье майора произошло радостное событие. У них с женой появился сын. Любимый, единственный. У Мити прибавилась ещё одна пара глаз.
Тамара, Митя и маленький Геночка часто писали Верочке в редакцию. А о пропавшем без вести докторе Измайлове так никто и ничего не знал.
Наступила весна 1945 года.


Эльза и Эмма.
Бабушка таяла на глазах. Хотя здесь, в Сибири, ни она, ни девочки не голодали, старушка становилась всё прозрачнее. Приближался конец войны, а вестей от сына бабушки, доктора Измайлова, её Серёженьки, не было.
Так и числился он среди "без вести пропавших".
Старенькая учительница выполнила свой долг перед детьми сына. Обе девочки выросли хорошими, очень добрыми, ответственными. Таким был и её сын. Был. Впервые она произнесла это страшное слово "был". Сердце жещины не выдержало.
Угасла, зачахла, не дождалась...
Похоронив бабушку и отметив сорок дней, девочки отправились домой, в Москву. 8 мая 1945 года на Ярославском вокзале их встречала постаревшая, поседевшая женщина, в которой они не сразу узнали свою задорную, жизнерадостную мамочку, папину рыжепушистокрасавицу...
Девочки уже были совсем взрослыми. Верочка обняла их и горько заплакала. Конечно же, от радости, что увидела дочерей. Или от горя?
Дома девочки вынули из мешка сибирские невиданные в голодной Москве гостинцы. Тут были сушеные грибы, брусника, черника, малина. Бабушкины прошлогодние заготовки...Так и не дождалась эта замечательная женщина своего сына. А как мечтала поехать в Москву, повидаться...
9 мая всей семьёй пошли они на Белорусский вокзал. Встречали прибывающие эшелоны, обнимались с совершенно незнакомыми людьми, радовались победе. Молодой лейтенант шагнул к Эльзе и неожиданно обнял её. Она впервые в жизни увидела этого человека, но сразу же поняла, что это - он. Что он вернулся. И даже не удивилась, когда узнала, что зовут его Серёжей. Как отца, доктора Сергея Владимировича Измайлова.


Германия, 1971 г.Долгие годы прошли с того дня , о котором фрау Берта всегда вспоминала с болью в сердце. Тогда началась война и их с сетрой арестовали.
О том, что Ирма умерла в Сибири, фрау Берта узнала в конце пятидесятых, перед отъездом в Германию. А вот следы маленького Генриха терялись. Ни в один детский дом в тот год мальчик с таким именем не поступал. Но Берта не сдавалась. Она так и не вышла замуж и свою жизнь посвятила поиску пропавшего племянника.


Москва, 1947 г.

- Ну почему мы должны назвать нашу девочку Стасей? Давай лучше назовём в честь твоей мамы Верочкой, или в честь моей мамы - Таисией, ну что за Стася ещё, ну брось ты это!
- Серёженька, моя подруга умирала со словами обо мне. Она меня обидела и в последние минуты жизни думала об этой обиде. Надо научиться прощать. Я давно её простила. Я ведь не ушла тогда на фронт. А она ушла. И погибла. Пойми ты меня...
Тамара Ильинична, узнав, что Эльза назвала свою дочь Стасей, была тронута до глубины души.
- Вот нашему Геночке будет невестой Ваша Стасенька, породнимся окончательно!
- Да пусть уж сами свою судьбу решают. Мы с Серёжей на Белорусском вокзале познакомились, а ведь шли мы туда с мамой и Эммой в День Победы просто цветы дарить тем, кому повезло с войны вернуться живыми. А нашла мужа. И очень счастлива.
Верочка так и не верила в смерть мужа, продолжала его ждать. Ведь не было похоронки. Значит, он жив! Ну и что, что уже два года после окончания войны прошло. Всякое бывает.
Война закончилась, Вера расцвела, похорошела. Когда гуляла с колясочкой, в которой лежала её гордость, маленькая Стасенька, по Чистым Прудам, многие даже думали, что это - её ребёнок, а не внучка, так молодо она выглядела.
К ней даже сватались. Двое. Нет, трое. Но она никого не могла даже сравнить со своим Сергеем, доктором Измайловым. Никто не обзовёт её нежно лягушкомартышкой рыжеволосой, никто не рассмеётся так радостно, когда ворвётся в редакцию, никто не подарит ветку белой махровой сирени, как тогда, в Валентиновке...Нет, ей был нужен только Серёжа...


Москва, 1970 г.

Эмма Сергеевна убедила своего главного редактора издать к 25-летию со Дня Победы старые письма и заметки из маминой папки. Ведь это были подлинные письма военных лет. "Письма со штампом "Война" стали просто сенсацией. Газету читали и перечитывали, главный редактор даже поздравил Эмму, назвав её очерк "лучшим произведением последних лет".
Очерк перепечатали и другие издания, в том числе и сибирские. "Письма любви" доктора Измайлова читали и у него на родине. Многие не могли сдержать слёз, читая письма военных лет. Никогда в нашей стране не забудут войну. Помнят её даже те, кто родился через 50 лет после Дня Победы. Война осталась в памяти народной...


Германия, 1971 год.

Лагерь шталаг-8Е (он же - 308) располагался в нижнесилезском городе Нойхаммер нацистской Германии. Именно сюда лежал путь прибывших из СССР родственников
доктора Измайлова, бывшего узника лагеря смерти.
Встречала их фрау Берта Фурман, разыскавшая благодаря заметке в газете не только своего племянника Генриха, да-да, именно Генриха, а не Геннадия, как было записано в его документах, приёмного сына Тамары и ослепшего на войне майора.
Помните, как малыш сам выбрал себе отца? Обо всём этом и прочитала Берта в газете, присланной ей из далёкого сибирского городка. Так она и нашла племянника. Но неунывающей учительнице русского языка этого было мало. Она перерыла вместе со своими учениками все доступные архивы, писала запросы, и узнала в конце концов, что доктор, автор "писем любви", погиб в шталаге 308.
Берта написала обо всем в редакцию, семья была ей очень благодарна. Теперь они точно знали, что случилось с их мужем, отцом и дедом. А это так важно, знать...



Москва 2009 год.

Генрих всё-таки женился именно на Стасе, дочери Эльзы. Так что семьи неимовернейшим образом породнились. Жили они в Германии, но все три семьи
постоянно встречались, переписывались. Пока позволяло здоровье, Берта ездила на могилу Ирмы в Сибири. Сколько раз порывалась Бета поцеловать руки Эмме за написанный репортаж, а Вере за сохранённые письма, история умалчивает.
Её любимый племянник Генрих так и остался в душе русским. Его родная мать, после которой даже фото не осталось, всё исчезло в военном пекле, была похоронена в России. Мать, воспитавшая его, была русской. Отец, майор Митя, тоже был русским. После его смерти Генрих забрал Тамару к себе в Германию, где она не позволяла внукам дома говорить по-немецки, чтобы они знали язык своих предков.
Эмма провела журналистское расследование и нашла в Австралии поляка, пана Ежи, узника шталага 308, спасенного там русским доктором. Ему отправили фото Сергея Измайлова и он сразу узнал своего спасителя. И написал, что последними словами доктора были слова любви к своей жене...
Так ли это было, или нет, но Верочка верила, нет, не просто верила, а была уверена, что это было именно так. И положила письмо от Ежи в свою заветную папку.
Можно ли забыть войну? Нет, надо всегда помнить. Не мстить. Но помнить.
9 мая 2009 года Генрих и все его близкие собрались в Москве.
Они разложили на столе все письма из той заветной папочки. Читали и плакали.
И говорили о войне, о докторе Измайлове, о первой Стасе, назвавшей когда-то Эльзу фашисткой, о даче в Подмосковье, где Верочка смотрела влюблёнными глазами на своего мужа, молодого доктора, и обещала всегда его любить. Она и любила его до последнего своего вздоха.
На её могиле дети посадили белую махровую сирень, такую же, как в довоенной Валентиновке, где нежно гладил доктор волосы своей Верочки и трогательно называл её рыжепушистокрасавицей...
Последний раз редактировалось Наталия 03 апр 2011, 12:33, всего редактировалось 1 раз.
Интересуют:
- Schmidt aus Susannental, Basel
- Oppermann(Obermann), Knippel aus Brockhausen, Sichelberg
- Sinner aus Schilling,Basel
- Ludwig aus Boregard
- Weinberg aus Bettinger
- Schadt aus Schilling
- Krümmel aus Kano,Basel,Zürich
- Hahn aus Glarus
Аватара пользователя
mutera
Постоянный участник
Сообщения: 444
Зарегистрирован: 09 авг 2011, 10:22
Благодарил (а): 2861 раз
Поблагодарили: 532 раза

Re: Проза. Память жива.

Сообщение mutera »

golos писал(а):Когда цветёт черёмуха...
Валентина Кайль
"Произведение удалено автором" =-O жаль... :'(
Ищу Baier/Beier aus Rosenheim.
Ищу представителей фамилии Bretthauer из Hoffental (Ждановка)
golos
Постоянный участник
Сообщения: 1078
Зарегистрирован: 07 дек 2011, 18:03
Благодарил (а): 2397 раз
Поблагодарили: 2980 раз

Re: Проза. Память жива.

Сообщение golos »

mutera писал(а):"Произведение удалено автором" жаль...
Валентина Кайль "Когда цветет черемуха"
(продолжение)
...Сколько слёз пролили многие женщины из села Красное у ворот Балашовской тюрьмы, принося мужьям передачки! Кто его знает, доставались ли арестованным хотя бы крохи из тех продуктов? Свиданий с ними не полагалось, как и переписки...
Полностью здесь http://www.ikontakt.com/semja/semja-detail/news/kogda-cvetet-cheremukha01457.html
Последний раз редактировалось golos 17 июл 2014, 12:51, всего редактировалось 2 раза.
Robert37
Постоянный участник
Сообщения: 111
Зарегистрирован: 28 фев 2011, 19:48
Благодарил (а): 266 раз
Поблагодарили: 371 раз

Re: Проза. Память жива.

Сообщение Robert37 »

На сайте Красноармейск-64 (krasnoarmejsk.org) опубликована переделка первой части давнего моего очерка "Город Бальцер и его округа". Для любопытствующих http://krasnoarmejsk.org/201406231636/I ... chast.html
Наталия
Постоянный участник
Сообщения: 6193
Зарегистрирован: 07 янв 2011, 19:55
Благодарил (а): 8072 раза
Поблагодарили: 19787 раз

Re: Проза. Память жива.

Сообщение Наталия »

Последний раз редактировалось Наталия 17 июл 2014, 12:32, всего редактировалось 3 раза.
Интересуют:
- Schmidt aus Susannental, Basel
- Oppermann(Obermann), Knippel aus Brockhausen, Sichelberg
- Sinner aus Schilling,Basel
- Ludwig aus Boregard
- Weinberg aus Bettinger
- Schadt aus Schilling
- Krümmel aus Kano,Basel,Zürich
- Hahn aus Glarus
Аватара пользователя
админ
Администратор
Сообщения: 4407
Зарегистрирован: 25 дек 2010, 21:11
Благодарил (а): 1906 раз
Поблагодарили: 49465 раз

Re: Проза. Память жива.

Сообщение админ »

Публикация чужого произведения в полном объеме без согласования с автором является нарушением авторских прав. Тем более это делать не следовало, т.к. "произведение удалено автором". Исправьтесь, пожалуйста.
Админ
Elena Maurer
Постоянный участник
Сообщения: 128
Зарегистрирован: 08 янв 2011, 20:55
Благодарил (а): 1645 раз
Поблагодарили: 613 раз

Re: Проза. Память жива.

Сообщение Elena Maurer »

Robert37 писал(а):Robert37 » 17 июл 2014, 07:03
На сайте Красноармейск-64 (krasnoarmejsk.org) опубликована переделка первой части давнего моего очерка "Город Бальцер и его округа". Для любопытствующих http://krasnoarmejsk.org/201406231636/I ... chast.html
Уважаемый Роберт Владимирович, спасибо за ссылку в Интернете - очень познавательный и полезный для чтения материал.
Очерк подкупает манерой изложения, неспешной, повествовательной, документально-художественной. Всё, о чём пишет и как пишет Роберт Владимирович, читать очень интересно: о планах застройки Бальцера, о строительных материалах, о водоснабжении, об особенностях построек в поволжских колониях, о высоком уровне порядка в них, высоком уровне грамотности населения в них, о развитии ремёсел в Бальцере и, конечно, о знаменитой сарпинке. Очень интересен раздел "протестантская трудовая этика". Впервые пришлось узнать, что существует такой термин.
Не могу удержаться от упоминания тех мест в очерке, которые связаны с моими личными воспоминаниями.
Вот в очерке упоминается село Ахмат и я вспоминаю рассказ мамы о том, что село это находилось напротив левобережной колонии Куккус и жители Куккуса добирались туда на лодках. Наверное, и моя мама отправлялась из Ахмата пароходом в Саратов, где она училась в гимназии.
Вот читаю в очерке об устройстве ворот и калиток в поволжских сёлах и мне сразу вспоминается калитка на фото дома моего дедушки А.Я. Бузика (фото 1966 года, есть на нашем сайте), над которой ещё сохранился козырёк.
Или читаю в очерке "особое слово о погребах" и мне вспоминается Kellerhaus на усадьбе дедушки (фото в моём фотоальбоме на сайте). Жаль, что во время посещения села Приволжское (бывш. Куккус) в 1998 году не удалось сфотографировать свод кирпичного подвала, в который были вделаны мощные крюки.
Или читаю о Борелях и мне вспоминается громадная мельница Бореля в Саратове, которую мне показала мама, когда, волею случая, мы оказались с ней там на один день летом 1959 года.
Читая очерк я испытывала ощущение, что слушаю рассказ много знающего , хорошего рассказчика. Спасибо, Роберт Владимирович.
Robert37
Постоянный участник
Сообщения: 111
Зарегистрирован: 28 фев 2011, 19:48
Благодарил (а): 266 раз
Поблагодарили: 371 раз

Re: Проза. Память жива.

Сообщение Robert37 »

Elena Maurer писал(а): моего дедушки А.Я. Бузика (
Елена Германовна, во-первых, спасибо за добрые слова.
В начале месяца получил я из Питера 2 вышедших там из печати толстенных тома под названием "Учёные-естественники немецкого происхождения", там есть статья о Владимире Александровиче Бузике, 1939 года рождения, уроженце Куккуса. Где-то читал (где, уже не помню), что все поволжские Бузики - родственники, так как все они - выходцы из Куккуса, потомки одного предка. В.А. Бузик тоже из ваших?
К слову: есть там статья и об одном из авторов нашего сайта - Роберте Риделе.
Наталия
Постоянный участник
Сообщения: 6193
Зарегистрирован: 07 янв 2011, 19:55
Благодарил (а): 8072 раза
Поблагодарили: 19787 раз

Re: Проза. Память жива.

Сообщение Наталия »

Ничего нет прелестнее раннего утра. Ранней зорьки. Ароматы необыкновенные. Они напояны луговыми травами и тишиной. Этот дух проникает в каждую клеточку твоего естества. Интересно наблюдать в это время за округой. Вот она, распахнулась передо мною вся. Сначала всё в дымке. Тихо. Первый лучик солнца коснулся чистого, голубого неба. Начинают потихоньку просыпаться птицы. Сначала один робкий голосок. Потом ему вторит другой, третий. А потом начинается гомон птичий. Но такой приятный и ненавязчивый. Он не мешает людям досыпать последние часы. Он, мне кажется, даже убаюкивает. Но не меня. Мне это надо всё видеть, и слышать. Просыпается природа. Начинается новый день. Жизнь продолжается.

27 июля 2014 года
Интересуют:
- Schmidt aus Susannental, Basel
- Oppermann(Obermann), Knippel aus Brockhausen, Sichelberg
- Sinner aus Schilling,Basel
- Ludwig aus Boregard
- Weinberg aus Bettinger
- Schadt aus Schilling
- Krümmel aus Kano,Basel,Zürich
- Hahn aus Glarus
Аватара пользователя
vikmai
Постоянный участник
Сообщения: 550
Зарегистрирован: 09 янв 2011, 19:17
Благодарил (а): 378 раз
Поблагодарили: 2417 раз

Re: Проза. Память жива.

Сообщение vikmai »

Как приказ "Ни шагу назад!" пришел на сибирскую землю
Из воспоминаний моего отца Майер Ф.Г. (1931 г.р.)
Говорят, этот приказ 227от 28 июля 1942 года товарищ Сталин написал собственноручно. Так это или нет- я не могу сказать. Но то, что этот приказ, изданный летом 1942 командованием Красной Армии от имени наркома обороны, имел огромное значение и получил широкую огласку, мне хорошо известно.
На фронте у солдат он получил название " Ни шагу назад!"
Сегодня этому документу даются противоречивые оценки. Одни считают, что он помог укрепить дисциплину, остановить отступление Красной Армии и покончить с пораженческими настроениями на передовой и в тылу.
Другие - что это было очередное кровавое проявление культа личности Сталина, что приказ был слишком суров, давал карательным органам право при малейшем подозрение бессудно расстреливать провинившихся красноармейцев.

Шел 1943 год ... Война гремела по всему фронту, протянувшемуся от северных морей до Тихого океана. В глухой же сибирской деревне, глубоко в тылу шла вполне мирная жизнь. Не слышан свист пуль, взрыв падающих бомб, но, несмотря на это, село, как и вся страна, живет суровой жизнью военных лет. Трудно всем: местным жителям, депортированным немцам с Поволжья , эвакуированным семьям из Калуги, детям из Ленинграда.

В деревне почти нет мужчин, весь колхозный труд лежит на плечах женщин, стариков и подростков.

Все с нетерпеньем ждут сводки Совинформбюро с фронта. Она активно обсуждается взрослыми, детьми, поэтому все в курсе военных событий.

Вся деятельность и общая атмосфера села, подчиненная делу Победы, делала нас детей не по возрасту серьезными и дисциплинированными. Но, однако, не всегда и не всех.

Во время войны Сибирская земля приняла много людей. Не успели в деревне Бурлаки разместить 11 семей высланных немцев, как в деревню стали прибывать эвакуированные семьи из Калуги. А весной 1942 года в село привезли 70 детей в возрасте от 10 до 14 лет, эвакуированных из Ленинграда. И что удивительно, в этой маленькой деревне, в которой было всего-то не более 70 домов, всем хватило места. Правда, к тому времени часть немецких семей выслали на Север, на рыбные промыслы. Всех мужчин- немцев мобилизовали в рабочие колонны. Оставшиеся немецкие семьи значительно потеснили, многим пришлось два, а то и три раза переселяться.
Нужно отметить, местное население с большой душевной теплотой отнеслось к приему и размещению детей, для них был организован детский дом, вернее, интернат для эвакуированных детей.

Что довелось пережить этим мальчишкам и девчонкам из Ленинграда, мы ничего не знали. Но, видимо, многие из них успели хлебнуть горя.
Осенью умер один мальчик. Он был какой-то странный, вид у него был очень болезненный. Ходил по деревне чаще всего в одиночестве, срывал траву, причем всю подряд: съедобную и не съедобную, и жевал её.
И лишь много лет после войны я понял, что с ним было, и почему он так себя вел.

При интернате была основана школа. Учителями и воспитателями работали калужские женщины. Они окружили детей любовью и заботой. Дети, отогретые добротой взрослых людей, быстро приспособились к местной жизни и вскоре снова стали играть, смеяться, веселиться.

Мы, дети депортированных, местные детвора, втайне завидовали им. Начиная с 11- 12 лет все работали круглый год в колхозе. Возможности учиться у нас не было. Но, самое главное, интернатские всегда имели еду. Специально организованная столовая находилась как раз напротив нашего дома. Дети три раза в день получали горячие питание. Поварами работали так же женщины из Калуги. Из местных в интернате работала лишь одна женщина, которая пекла хлеб из настоящей муки.

Мы же муку мололи из того, что удавалось добыть, добавляли в муку все что угодно, чтобы на дольше её хватило. Да и этот хлеб не всегда был в достатке.

Летом колхозные поля обильно зарастали сорняком. Основной причиной тому, вероятно, было низкое качество обработки земли. Ведь женщинам, старикам и детям, имея в своем распоряжение лишь тягловую силу - быков, не удавалось как следует обработать и засеять поля. Часто сорняк ставил под угрозу будущий урожай. Хлебосдачу же нужно было любой ценой выполнить. Не выполнение плана сдачи зерна, картофеля, овощей могло стать трагедией. Поэтому, на борьбу с сорняком выходило все село. Каждому выделялся участок, который нужно было прополоть. И только после того, как участок полностью и качественно был прополот, бригадир засчитывал трудодень, от количества которых зависела жизнь сельского труженика.

На эту работу привлекали и детей детского дома. Но трудодни им никто не ставил, поэтому некоторые мальчишки, когда эта работа им надоедала, убегали в лес или купаться на озеро.
Так было и в этот раз. После обеда, когда солнце начинало припекать, трое ребят, сговорившись, решили сбежать на озеро.
Сначала они немного приотстали ото всех. И когда решили, что за ними никто не наблюдает, они, пригибаясь к земле, короткими перебежками, стали покидать поле.

Но в этот момент воспитательница оглянулась и, увидев их, стала кричать:

" Ребята, куда вы? Вернитесь! Это не честно."

Они же, делая вид, что ничего не слышат, не оборачиваясь, ускорив шаг, продолжали покидать поле. Воспитательница, пытаясь их вернуть, побежала вслед за ними.
Один из мальчишек помладше, слыша крики воспитателя, стал немного приотставать. Воспитательница, заметив это, стала звать его по имени:

" Коля, Коля вернись! Не уходи!"

Услышав свое имя, мальчик остановился в нерешительности - вернуться или следовать за своими друзьями.

Не далеко от этой троицы на соседнем поле работали колхозницы. Они четко слышали разговор, который произошел между мальчишками в этот момент.

К остановившемуся Коле, подошел паренек, который слыл у них за предводителя и решительно заявил :

" Сидоров, ты что, приказ Сталина не знаешь?
Ни шагу назад! Вперед и только вперед!"


"Знаю" - буркнул в ответ Сидоров и, не оборачиваясь, пошагал за своими товарищами.

Воспитательнице так и не удалось вернуть ребят.

Колхозниц этот диалог очень рассмешил. На ужине они всем рассказали о увиденном и услышанном.
Потом в селе долго вспоминали этот случай и приказ Сталина " Ни шагу назад!".
Наталия
Постоянный участник
Сообщения: 6193
Зарегистрирован: 07 янв 2011, 19:55
Благодарил (а): 8072 раза
Поблагодарили: 19787 раз

Re: Проза. Память жива.

Сообщение Наталия »

Сегодня - 8 сентября 2014 года.
Чем этот день особенен для меня?
8 сентября 1864 года родилась в колонии Базель моя прабабушка Сузанна Опперман.
Ей сегодня бы исполнилось ровно 150 лет. А потому я сегодня её поминаю.
Сижу за компьютером, а на стене передо мною висит портрет её сына, моего дедушки Эдуарда Шмидт.
Почему я пишу о своей Сузанне здесь? В 1885 году она стала женой моего прадеда, Иоганна Христиана Шмидт, и переехала в колонию Сусанненталь. Здесь, в Сусаннентале, у неё родилось пять детей, здесь она схоронила своего мужа Иоганна Христиана. Здесь она схоронила троих своих детишек, которые заболели дифтеритом, отсюда она ушла в Гларус, в свою новую семью. Отсюда её двое сыновей Иоганнес и Эдуард ушли в "работные люди" в Самару и начали свою новую жизнь. Иоганнес - в Америке, а Эдуард - в Бузулуке.
Сузанна родила ещё двоих детей - Саломона и Элеонору - уже в Гларусе. Её сын Саломон продолжил свою жизнь тоже в Бузулуке, где в 1932 году побывала и Сузанна. Свой жизненный путь она продолжила в Сибири, куда была депортирована в 1941 году. Но не долго ей пришлось пожить в Алтайском крае, в селе Колыванском. Умерла она в 1944 году.
А сегодня, в День её 150-и летия, я её вспоминаю, я её жалею, думаю о ней. Я её люблю. Я - её правнучка Наташа Шмидт. И очень символично, что сегодня по православному календарю День святой Наталии, день моих именин.
Царствие небесное моей прабабушке Сузанне Опперман - Шмидт - Ган. Я решила в честь моей прабабушки и в связи с её 150-и летием выставить очерк о ней из своей последней книги "Я тихо с прошлым говорю"

[spoiler=]Моя прабабушка Сусанна
Каждый человек оставляет какой-то след на земле. После одних остаётся память, увековеченная на ты-сячелетия, на века, на годы. Это памятники архи-тектуры и зодчества, литературы и искусства и дру-гие творения человека. После других она - в детях, внуках, правнуках. И таких больше. А она, на мой взгляд, не менее значима. Ведь благодаря им, про-должается род, и каждая новая веточка рода даёт что-то миру, даёт продолжение жизни.
Не забыта и ты, моя дорогая Сусанна, Сузе, как называли тебя твои близкие, с которыми ты прожи-ла более сорока лет и которые тебя проводили в последний путь.
А вот мне, твоей правнучке Наташе Шмидт, не суждено было знать тебя, слушать тебя, быть об-ласканной тобой в детстве. Так сложилась жизнь непросто. И у тебя, и у меня.
Ты родилась 8 сентября 1864 года. Кстати, 8-е сен-тября – День святой Наталии.
Через год исполнится 150 лет этому событию, твоему рождению. Как долго я искала место, где ты родилась. Теперь я знаю его. Это немецкая колония Базель, позже просто село Базель Баратаевской волости, Николаевского уезда, Самарской губернии.
ИзображениеМоя прабабушка Сусанна Опперманн-Шмидт, 1864 г. рождения
Это была колония твоей матушки Марии Доротеи Зиннер, (*1834) моей прапрабабушки. Она стала женой Кристофа Опперманна, 1810 года рождения в колонии Брокгаузен (моего прапраде-да). Ты стала их дочерью, первой ли, или нет? Я по-ка этого не знаю. Как точно ещё я и не знаю, где прошло твоё детство, но предполагаю, что это была колония Зихельберг. Ведь там протекала жизнь Кристофа Оппермана до этого события, но... в дру-гой семье. Да, много ещё белых пятен в моих поз-наниях о твоей жизни. Но всё, что я узнала (а узна-ла я немало), я здесь и опишу.
По справке, полученной из Энгельского архива, ты конфирмована в 1879 году. А в 1885 году ты стала женой Иоганна Христиана Шмидт, (*1859) в коло-нии Сусанненталь, моего прадеда.
Изображение
Метрическая запись о рождении в Базеле Сусанны Опперманн
Перевод на русский:
Родилась: 08 сентября в час пополудни
Крещена: 30 сентября
№ 71 Сусанна
Родители: Кристоф Опперманн и Мария Доротея Синнер, Лютеранской конфессии, колонисты.
Крещена пастором Мюндером в приходской школе.
Восприемники: Иоганнес Лангольф, Давид Сеннинг, Иоганн Фридрих Петри, Доротея Гольцер, Анна Элизавета Гольцер и Мария Катерина Синнер, все колонисты.
Колония Сусанненталь и стала твоим новым до-мом. Там у тебя родилось пятеро детей. Первен-цем вашим стал Иоганнес Шмидт. Он родился 29 октября 1885 года. Следом за ним был Эдуард Шмидт. Это мой любимый дедушка. Он появился на свет 25 августа 1887 года. А потом и девочку вам Бог послал. Назвали вы её Эмилия. Она ро-дилась летом, 10 июня 1889 года. А следующий - снова сыночек. Это Давид. Он родился 17 марта 1891 года. В 1892 году семью постигла страшное горе – 4 августа от сыпного тифа умер отец и кормилец семьи Иоганн Христиан. Ты стала вдо-вой. На руках твоих осталось четверо детей мал-мала меньше, и в чреве твоём была жизнь, жизнь пятого. Мальчик родился 27 февраля 1893 года, уже после смерти своего отца. Его и назвали в па-мять о нём тоже Иоганном Христианом. Итак, ты – вдова с пятью детьми на руках. Можно только предположить и почувствовать, как тебе было тя-жело. Детей надо было ставить на ноги, маленький – на руках. Но ты была очень волевой женщиной. Ты приобщала немного подросших Иоганнеса и Эдуарда к мелкому физическому труду. Не зря мой дедушка Эдуард рассказывал, что трудиться он начал с пяти лет. Всё-таки, я думаю, что ты жила не без помощи. Наверняка тебе помогали братья по-койного мужа. Помогала, наверное, и община. Но горе не ходит в одиночку. 1894 год оказался снова трагическим в твоей семье. Эпидемия дифтерита пришла в твой осиротевший дом. И начала косить одного за другим твоих детей. Первым умер самый младшенький. Иоганна Христиана не стало 9 ап-реля. Ушёл он вослед за отцом. Через три дня, 12 апреля, не стало Эмилии. 13 апреля ушёл и Давид. Когда я получила из архива справку с такими све-дениями, я очень плакала. Я представляла тебя, моя дорогая прабабушка, твоё горе и отчаяние. Вы ос-тались втроём. Ты и твои старшие сыновья.
Но жизнь потихоньку устоялась. Горе притупи-лось. Нужно было жить дальше. Ты решаешься на второй брак. Я пока ещё точно не знаю, в каком году он состоялся. Но с достаточно высокой ве-роятностью можно сказать, что это был 1899-1900 год. Ты выходишь замуж за Эдуарда Ганн из ко-лонии Гларус. Он тоже вдовец, у него есть дети. Твои мальчишки Иоганнес и Эдуард отказались пе-реезжать с тобой в Гларус и жить в новой семье. Только сейчас я об этом узнала. Они пожили пер-вое время под опекой дяди, брата их отца, а затем подались в «работные люди», как говорил мой де-душка. Твои дети, Сусанна, проявили уже тогда свой характер. Хотя одному было всего 15 лет, а другому только 13. Не предполагала ты, видимо, что уход из колонии для Иоганнеса станет оконча-тельным расставанием с Россией, а для Эдуарда – русификацией, потерей родного языка, традиций и другими бедами, похожими и на твои тоже.
Жизнь продолжалась, но уже без сыновей. Они свою судьбу конструируют по-своему. А ты стано-вишься хозяйкой в новом доме, в новой семье. Ты стала штифмуттер для детей Эдуарда Ганн из Гла-руса. 24 ноября 1901 года у вас с Эдуардом поя-вляется первый ребёнок. Вы его называете Сало-мон. Позже (пока ещё не знаю точно когда) роди-лась Элеонора. Жизнь идёт своим чередом. Вы, как и все, переживаете все катаклизмы жизни в Рос-сийской империи, а позже просто в России и СССР. А что же твои сыновья Иоганнес и Эдуард? Они попали в Самару, губернский город, пробатрачили там некоторое время и попали в хороший дом, к русскому купцу, а может, просто мещанину. Ско-рее, фамилия его Филатов. Он приобщил моего де-да Эдуарда к работе на своём колбасно-мясном производстве, дал ему профессию, принял его в свою семью. А семья была достаточно обеспечен-ной и в интеллектуальном плане интересной. Дед мой быстро освоил профессию и русскую грамоту. Приобщился к чтению. По рассказам деда там была хорошая библиотека, которой он не пренебрегал. Были сформированы хорошие манеры и культура поведения. А возможно, всё это заложено было ещё дома, в родном Сусаннентале, а здесь, в Самаре, получило дальнейшее развитие. Но немецкий язык мой дедушка знал, его не забывал (как можно род-ное забыть!). Рассказывая о тебе, моя Сусанна, не могу и про твоих сыновей не рассказать. Ведь с ни-ми ты была связана неразрывными узами. Вся даль-нейшая жизнь твоя подтверждает это.
Подрастают твои дети младшие. А старшие на ноги становятся. И в 1909 году они покидают Самару. Братья ищут своего места в этом мире. В колонию они уже не возвращаются. Их манят другие гори-зонты. Для начала решили поехать на разведку в Манчжурию. Там ведь в это время жизнь кипела ключом. Предприимчивые молодые немцы решили попробовать себя там. Но... наступило разочарова-ние, и они вернулись назад.
Иоганнес начал звать Эдуарда в Америку, но тот не захотел. У него были другие планы. Так они и раз-ъехались. Иоганнес отправился в США, а Эдуард – в Бузулук. Больше они уже никогда не встретятся. И Иоганнес никогда не увидит тебя, Сусанна. Я думала не раз, а почему они не вернулись в родную колонию? Но всякий раз находила ответ – слишком горькое прошлое с ней было связано.

ИзображениеРодной брат Эдуарда Шмидт - Иоганнес Шмидт с женой Еленой Блюменшайн, США
Потеря отца, потеря братьев и сестры. Потеря матери. Ведь ты была в другой семье. Это и предопределило поиск уже взрослыми людьми своего места в жизни. Иоганнесу было 24 года, Эдуарду – 22. Иоганнес отправляется в Америку. 14 мая 1911 года он женится на российской немке Елене Блюменшайн. Ей было 20 лет, а Иоганнесу 26 лет. Отец Елены - Георг Блюменшайн, мать – Барбара Корель. Бра-косочетание состоялось в штате Огайо, в Кайахоге. И Эдуард женился в 1911 году, 20 апреля. А вот тут братья были единодушны. Хотя Эдуард был мо-ложе. Ему было 23, а невеста была совсем молода, ей было всего 17 лет. Это Александра Титова, моя бабушка.
Не было рядом с Иоганнесом и Эдуардом при этом бракосочетании их матери, тебя, Сусанна. У Эдуар-да рождались дети, твои внуки. Но ты их не видела, на руки их не брала, пока они были маленькие. Но встретиться вам всем вместе пришлось. И не где-нибудь, а в Немповолжье.
Изображение
Мои дедушка Эдуард Шмидт и бабушка Александра Титова
Эдуард Шмидт решает вместе с женой Александрой переехать на постоянное место жительство на свою родину, в колонию Сусанненталь. Они отправились туда с детьми в 1918-1919 году. Разумеется, встреча с тобой, Сусанна, состоялась. Контакт был налажен. Дети забыли русский язык, говорили только на немец-ком. Но голод 1921 года погнал их назад, в Бу-зулук. И твоя жизнь не была столь радужной. Умирает твой муж Эдуард Ганн. Я ещё не рас-полагаю точной датой его смерти, но предполо-жительно это случилось до 1932 года. Почему я так решила?
В 1932 году ты, Сусанна, приезжаешь в Бузулук к своим сыновьям. У Эдуарда умерла жена, он стал вдовцом с тремя детьми, и он женится вторично. А Саломон решил переехать из Гларуса в Бузулук то-же к своему старшему, сводному брату Эдуарду. В 1929 году он женился на русской женщине, Евдо-кии Соколовой. Вот так наша гроссмуттер стала жить у своих сыновей. Этот факт говорит о том, что связь твоя, Сусанна, с сыном Эдуардом не пре-рывалась, отношения поддерживались.

Изображение
Саломон Ган (сын Сусанны от второго брака) с женой Евдокией
А когда вы стали жить вместе, Эдуард был связующим звеном в общении твоём со всеми остальными членами семьи. А их было немало. Жена Эдуарда – Александра Сухорукова, её мать, Ефимия Александровна, 1853 года, сыновья Эдуарда – Владимир, Николай и дочь Александра. Все они говорили на русском языке, ты только - на немец-ком. Ты обучила своих невесток (Александру и Евдокию) немецким кулинарным изыскам, внесла в жизнь семей своих сыновей немецкий порядок и ритм. Он был впитан ими и стал неотъемлемой частью их жизни и жизни следующих поколений. Какого ты была нрава? Непростого. Требователь-ная, относилась с некоторым пренебрежением к русским привычкам, если их особенностью были неряшливость, несобранность, отcутствие чёткого распорядка жизни. Ты оставила свой след. Это чувствовали все. Это чувствовала всегда и я, когда жила дома. Но пришло время, и ты вернулась в Гларус. Чувство ответственности за свою семью у тебя было велико. К тому же (как я узнала теперь), у вас с Эдуардом Ганн был ещё и приёмный сын. Жизнь продолжалась.
1941 год. Депортация. Ты со своей семьёй оказа-лась в Алтайском крае, Павловском районе, селе Колыванское. Эдуард со своей семьёй был депор-тирован на восток Оренбургской области, в Квар-кенский район, деревню Уртазым. Саломона Ганн с семьёй постигла та же участь. Трудармия захватила в свои клещи твоего сына Саломона, твоих внуков Владимира и Николая. Не пощадила она и Алек-сандру, 16 лет, но девочка проявила свой бунтарс-кий нрав и сбежала, уничтожив все свои докумен-ты. Эта черта мне что-то напоминает. Не отцовская она была (он был законопослушен), и не от матери (по нраву она была не такой). Это, Сусанна, твоя черта. Нетерпимости к тому, с чем ты согласиться не могла, не могла принять. Вот этот этап жизни вы преодолевали врозь. Не менее трудный, чем пре-дыдущие. Много дум передумано было тобой за это время. Тоска по родине, по детям, с которыми тебя жизнь разлучила, разъедала твоё сердце. Ты много страдала. Много терпела.
Прошло много-много лет. Не стало тебя. Ты ос-талась там, на Алтайской земле. В том же селе Ко-лыванское ты нашла свой покой. Уже не стало тво-их сыновей, не стало и твоих внуков. И я, твоя пра-внучка, начала искать тебя. И я нашла. Я вспо-минаю тебя, поминаю тебя. Такой, какая ты была. Я сохраняю память о тебе. Пусть все последующие поколения знают о Сусанне, урождённой Оппер-манн, всё, что я знаю. Пусть мягким пухом будет для тебя алтайская земля, пусть царствие небесное будет домом твоей душе. А память о тебе будет везде. Везде, где есть твои потомки, Сузе.[/spoiler]
(Фото, правда, вставила здесь не совсем удачно.)
Интересуют:
- Schmidt aus Susannental, Basel
- Oppermann(Obermann), Knippel aus Brockhausen, Sichelberg
- Sinner aus Schilling,Basel
- Ludwig aus Boregard
- Weinberg aus Bettinger
- Schadt aus Schilling
- Krümmel aus Kano,Basel,Zürich
- Hahn aus Glarus
Наталия
Постоянный участник
Сообщения: 6193
Зарегистрирован: 07 янв 2011, 19:55
Благодарил (а): 8072 раза
Поблагодарили: 19787 раз

Re: Проза. Память жива.

Сообщение Наталия »

Наталия писал(а):в связи с её 150-и летием выставить очерк о ней из своей последней книги "Я тихо с прошлым говорю"
Когда книга была уже издана, узнала:
- Венчание Сузанны Шмидт, 1864 г.р. и Эдуарда Ган, 1858 г.р. состоялось 25 марта 1897 года в Баратаевской церкви пастором Келлером при свидетельстве Филиппа Лейтнера и Ёхана Финка. Лейтнер был из Гларуса, а Финк - из Сусанненталя. И что интересно, Филипп Лейтнер из Гларуса - родственник Вальтера Лейтнера, который возглавляет сейчас ассоциацию поволжских немцев здесь, в Калининграде, и с которым я очень хорошо знакома и даже дружна. Более того, с ним есть дальнее родство через род Шмидт.

- Элеонора Ган - дочь Сузанны от второго брака родилась в 1907 году.

Первые сведения мне подарил Игорь Рудольфович Плеве, а вторые - Рудольф Зайб, который вышел на меня на форуме и рассказал о Сузанне, о её новой семье, которая ему - родная, о Колыванском на Алтае. Вот так год за годом, день за днём прибавляет всё новые и новые знания о роде, который ты ищешь, о твоих близких, которые дороги тебе, о прошлом, которое никак тебя не отпускает, шагает за тобой или вместе с тобой, пробуждая в тебе то, что заложено генами. Пополняет тебя какими-то невообразимыми энергиями, придаёт тебе силы идти дальше, что-то оставляя на пути своём для будущих поколений. Рождаются новые слова, хочется писать дальше, писать и искать, по пути собирая других и втягивая их в это непостижимое и притягательное действо доносить словом познания о представителях нашего народа - российских немцев.
Интересуют:
- Schmidt aus Susannental, Basel
- Oppermann(Obermann), Knippel aus Brockhausen, Sichelberg
- Sinner aus Schilling,Basel
- Ludwig aus Boregard
- Weinberg aus Bettinger
- Schadt aus Schilling
- Krümmel aus Kano,Basel,Zürich
- Hahn aus Glarus
Аватара пользователя
vikmai
Постоянный участник
Сообщения: 550
Зарегистрирован: 09 янв 2011, 19:17
Благодарил (а): 378 раз
Поблагодарили: 2417 раз

Re: Проза. Память жива.

Сообщение vikmai »

Еще одно небольшое воспоминание отца из сибирской жизни.

Стояли суровые февральские морозы. Почему-то в это время часто буранило.
Благополучие зимовки, да и всего колхоза целиком, зависело от подвоза кормов. Поэтому свои рабочий день председатель начинал с планерки на конном дворе. В это утро я должен был ехать с двумя колхозницами за сеном. В тот момент когда объявилась заведующая детским домом, все уже разъехались. В конюшне оставались только мы четверо: две женщины, я и председатель.

Она заявила председателю, что дрова у них в детдоме закончились и надо бы непременно сегодня подвезти.
Председатель стал объяснять, что сегодня людей нет, дрова подвезут завтра. Но заведующая однозначно настаивала, что дрова нужны сегодня. И в конечном итоге он сдался и сказал мне:

"Федя, придется тебе ехать. Запрягай своего бычка.
Ты летом с нами был на заготовке дров. Там на самом конце участка, не заезжая в лес, ближе к дороге лежит березняк. Загрузишь сани и привезе
шь."

И тут же обратился к заведующей:

- Только и вам подсобить нужно! Хлопец- то маленький! Выделите ему в помощники двух своих ребят.

На что та, возмутившись, ответила:

- Вы шутите! Как я могу отправить в лес детей. А если с ними что-то случится? Меня посадят!

- А я как могу одного его отправить в лес? А если с ним что-то случится? Кто будет отвечать? Ваши вон какие здоровые! Они почти все на голову выше его.

- Вы, вероятно, не понимаете? Я за каждого из них отвечаю!
А что с этим немчурёнком может случится? Он привыкший. Всё тут знает. Пусть один и едет ...


Не дожидаясь окончания этой дискуссии, понимая, что помощников мне не дождаться. Я побрел запрягать своего бычка, которого я сам недавно обучил ходить в санях. За это мне в колхозе записали десять трудодней.
Дрова для детей интерната я привез. И хотя это был мой обычный рабочий день, домой я пришел более замерзшим и уставшим, чем всегда, но не столько от тяжелой работы и холода, а сколько от обиды и не справедливости...
Аватара пользователя
путешественник
Постоянный участник
Сообщения: 707
Зарегистрирован: 17 янв 2011, 06:05
Благодарил (а): 2885 раз
Поблагодарили: 1963 раза

Re: Проза. Память жива.

Сообщение путешественник »

Нашел вот в дебрях интернета, может кто-то найдет для себя полезное. Если это уже выставлено, прошу удалить.
http://elibrary.gopb.ru/reader/index.ph ... =1&scale=1#
golos
Постоянный участник
Сообщения: 1078
Зарегистрирован: 07 дек 2011, 18:03
Благодарил (а): 2397 раз
Поблагодарили: 2980 раз

Re: Проза. Память жива.

Сообщение golos »

Екатериненштадтские истории
Прокофий Кирсанов

http://www.proza.ru/2014/11/26/1128
Аватара пользователя
vikmai
Постоянный участник
Сообщения: 550
Зарегистрирован: 09 янв 2011, 19:17
Благодарил (а): 378 раз
Поблагодарили: 2417 раз

Re: Проза. Память жива.

Сообщение vikmai »

В детстве бабушка рассказывала, как в период коллективизации мальчишки чуть было не купили жеребенка. Недавно мне почему-то это вспомнилось, и я написал этот небольшой рассказ.

Жеребенок


В этот вечер, немного задержавшись на очередном собрании, дед возвращался домой один. Жил он на дальней улице в крайней части села, носившей название "Hinter dem Bach". Расстояние не близкое. Шел он не торопясь, погруженный в невеселые думы. А поразмышлять было о чем - за последнее время произошло столько событий, что голова кругом шла!

В конце осени 1929 года в Дрейшпиц состоялось первый общий сход граждан по вопросу коллективизации, на котором было принято решение о создании колхоза. Присутствующие на сходе имели смутное представление о колхозе, да и многие не понимали значения этого русского слова "колхоз". Выступающие объяснили: " Kolchos ist die russische Kurzform von Kollektiwnoje Chosjaistwo und bedeutet zu deutsch Kollektivwirtschaft."
Люди на собрании хмуро отмалчивались, мнения своего никто не высказывал, не выступая ни "за ", ни " против". Обещаниям Советской власти о легкой работе и безбедной жизни в колхозах они не верили, потому как хорошо знали цену таким заверениям и не раз на себе испытали, что власть чаще что-то отбирает, чем дает. Тем не менее, устроители собрания: председатель сельского Совета Воллерт Александр и секретарь партийной ячейки Квиндт Фридрих сочли возможным записать в протоколе собрания, что решение об организации колхоза и вступлении в него всех жителей села принято единогласно.
Однако люди не спешили вступать в колхоз. Заявления подали лишь активисты и бедняцко-батрацкая прослойка.

Не понимал дед, почему нужно было ломать мало-мальски налаженную жизнь после стольких пережитых трудностей войны 1914 года, революции, гражданской войны, голода 21-22 года. Какая необходимость отказаться от личного хозяйства? Все: инвентарь, семена, скотину - люди должны скопом валить в общий двор, не зная, что из этого получится?!

Большая часть жителей села заняла выжидаемую позицию.
Но не бездействовали сельские руководители, они развернули активную работу по коллективизации.
Первым делом на заседании сельсовета составили список кулаков, после утвердили его на общем сходе.
Кто же попал в списки кулаков?
Кулаком считался сельский капиталист, живущий за счет капитала нажитого не честным путем, на эксплуатации наемного труда крестьянства. Но таковых в Дрейшпиц не было. Те богатые хозяйства, которые были до революции, ликвидировали еще в предыдущие годы обострения политической борьбы.
В список кулаков попали обычные середняцкие хозяйства, работающие на земле, выделенной им советской властью. В одночасье все эти люди вдруг стали классовыми врагами. И поступили с ними очень жестоко. У них забрали все, что было нажитого собственным упорным трудом.
В первых числах февраля из кантона прибыли специально подготовленные подводы, сопровождаемые милиционерами. Выселяемых посадили на сани и увезли на железнодорожную станцию в Камышин, откуда их должны были отправить к местам поселения. Взять собой вещи домашнего обихода, одежду, запас пищи, они не имели права. Все это было у них конфисковано.

Наряду со списками кулаков, составили особые "черные списки", в которые внесли фамилии зажиточных хозяев, не желающих вступать в колхоз. Их обложили дополнительными налогами по сдаче хлеба, лишили избирательных прав. Уполномоченные по хлебозаготовкам стали практиковать ночные вызовы, что вызвало панику среди сельчан. Поговаривали: " Настал опять 19-й год. Налоги непосильные. Хлеб силком отбирают. "

Появились в селе и воинствующие атеисты, поведшие активную борьбу против религии. Закрыли кирху - объявив её рассадником суеверия и мракобесия. Молодой активист по прозвищу Виктор-лавка взобрался на церковную башню и спилил крест. С колокольни сняли колокола. Для организующегося колхоза в кирхе решили открыть ссыпной пункт зерна.

Все события осени -зимы 29/30гг. удручающе подействовали на дрейшпицев.
Многие, задумавшись или просто оказавшись в сложной ситуации, стали подавать заявления о вступлении в колхоз. Те же, кто еще в колхоз не попал, но, предчувствуя, что и им этого не миновать, повели повальный забой скота: коров, свиней, овец. Лошадей не резали, но всячески старались выгодно устроить их: продать или обменять. Но и здесь власть быстро отреагировала на все это. Запретили торговлю хлебом. Кляйн Фридрих повез в Камышин зерно, по дороге его задержал заградительный отряд, препятствующий вывозу хлеба на рынок. Зерно конфисковали. На него завели уголовное дело и лишь благодаря знакомым милиционерам ему удалось избежать судебного разбирательства. Отменили базары в Н-Добринке и Гольштейне. Ярмарки в Камышине и Николаевске. В Крафт на мельнице сняли сита, чтобы нельзя было перемалывать зерно на муку.
Созданные комиссии при с/с стали ходить по дворам, переписывая имеющееся поголовье скота, причем некоторые переписчики отнеслись с таким усердием , что засчитывали не только весь молодняк, но и гусей, и уток.
Но и это не остановило людей, массовый забой скота продолжался. Часто делалось это тайком от соседей, по ночам, чтобы никто не видел.

Все, что происходило в селе, все, что творила власть с людьми, дед воспринимал как одно сплошное" безумие" . Но ни в коем случае не движением к светлому будущему, как утверждали активисты на встречах.

К весне село затаилось в ожидании новых ударов и бедствий. Но, на удивление всем, 2 марта 1930 года в " Правде" было опубликована статья Сталина " Головокружение от успехов", в которой вся ответственность за допущенные перегибы в деле коллективизации была возложена на местных партийных и советских работников. Крестьяне, вступившие в колхоз под нажимом, получили возможность выйти из него. А поскольку никакого принудительного задержания в колхозах не допускалось, начался массовый выход из колхоза. Таким образом, колхоз, так до конца и не организованный, развалился.
Но не долго продолжалось затишье в коллективизации. Через некоторое время, после того как колхоз был расформирован, в Дрейшпиц прибыл уполномоченный из Каменского кантона партии. По этому случаю в селе был собран большой сход граждан, на котором гость из Каменки заявил, что Дрейшпиц внесен с список сплошной коллективизации, и все жители села должны встретить весеннюю посевную компанию в едином колхозном строю.
Теперь было принято решение создать два колхоза: один - в верхней части села, а другой - в нижней. Под колхозные дворы правления были заняты усадьбы раскулаченных жителей с добротными домами и просторными надворными постройками, расположенные по главной улице села.
Крайнюю часть села, где жил дед отнесли к верхней части, таким образом, дед оказался в колхозе, получившем название Бергсайтерштерн.
Согласно решения сегодняшнего собрания на завтра назначен был своз сельскохозяйственного инвентаря. Утром дед должен был отвести все свои плуги, бороны, веялки в колхоз.

Перейдя через ручей, выйдя на свою улицу, он обнаружил, что она совершенно пуста.
И тут вдруг из переулка по крутому подъему с задов вышел навстречу ему его тринадцатилетний племянник Штейнле Александр. Он тащил на спине тяжелый мешок. Сзади мешок поддерживал его одиннадцатилетний сын Георг.
Встреча для всех была довольно неожиданной. Несколько опешив, Александр опустил тяжелую ношу к ногам дяди.
Несмотря на то, что племянник от природы был очень сильным и закаленный физическим трудом, он изрядно запыхался, сказался крутой подъем.
Отец его умер в 1922 году, поэтому ему довелось с раннего детства познать тяжелый крестьянский труд, рано стать хозяином дома. Всю работу по хозяйству он делал сам, да и на пашне работал уже наравне со взрослыми мужиками.

- Was ist das to?- удивленно спросил дед.

- Das ist Frucht, Kаrn, - ответили мальчишки.

- Wo welt ihr mit dem Karn?

- Wir haben uns Pfielde gekauft, für den Kаrn,- улыбаясь ответил Александр.

- Scharf, es auf den Buckel und Haum,- негодуя, скомандовал он ребятам.

Мальчишки, расстроенные, тем что не удалось незамеченными проскользнуть по улице, что сделка не состоялась, зашагали с тяжелой ношей к дому.
Дед отворил им калитку. В дом он не стал заходить. Постучал в тускло светящееся окно на кухне. На стук вышла сестра Амалия.

- Worum gibst du das letzte Frucht ab? Zu was wold ihr das Pfielde?
Die Leit Schafen ihre Pferde weck. Und ihr welt kaufen?


Амалия не сразу поняла в чем дело. Разобравшись, ответила:

- Ich wüst das nicht. Sie haben das heimlich weck genommen.

Александр и Георг потащили мешок в амбар. В темноте долго высыпали зерно, о чем-то шушукаясь, недовольно бурча.
Дождавшись сына, скомандовал ему: "Krel Haum!"
Сам, молча , зашагал позади него.
А в глубине его сознания с новой силой закрутились беспокойные мысли: "Да, что же это делается?! Куда мы катимся? И что готовит нам день завтрашний?"
golos
Постоянный участник
Сообщения: 1078
Зарегистрирован: 07 дек 2011, 18:03
Благодарил (а): 2397 раз
Поблагодарили: 2980 раз

Re: Проза. Память жива.

Сообщение golos »

Пусть они нас простят...
Игорь Яковлев 3

"...Хорошо помню, это был август месяц, может быть, начало сентября. Наша колонна беженцев въехала, в какое то село. Оно было очень не похоже на русские села и деревни. В чем была его непохожесть, даже объяснить трудно, ну вот не похоже и все. Но самое главное, оно было пустым. Каким-то почти мертвым, мы не видели на улице ни одного человека. Калитки домов были раскрыты, из сараев доносился рев скотины. В селе к подводам с беженцами подошли сотрудники НКВД, колонна стала въезжать в село, и тут мы заметили, что сотрудники НКВД, отделяют от обоза по подводе и разводят их по домам. Подошла и наша очередь, дом, возле которого мы остановились, был ухоженным и красивым, но на пороге, почему то валялась самодельная кукла..."
http://www.proza.ru/2015/02/02/1793
Аватара пользователя
Надежда Пенкевич
Постоянный участник
Сообщения: 377
Зарегистрирован: 12 авг 2012, 17:58
Благодарил (а): 2811 раз
Поблагодарили: 2006 раз

Re: Проза. Память жива.

Сообщение Надежда Пенкевич »

Этот рассказ написал мой земляк, учитель истории школы №4 г.Красновишерска, Пермского края. Мы вместе занимаемся этой темой.
Вместе печатаемся на "Прозе.ру". Здесь, в нашем маленьком, северном городке, проживает уже немного немцев из Поволжья.Единицы. Многие, во времена хрущёвской "оттепели", вернулись в места депортации- это на Алтай, в Казахстан и Киргизию. В Поволжье не пускали. Это и понять можно было почему. Все дома в опустевших сёлах были уже заселены беженцами с Украины, из Белоруссии и со Ставропольщины. Некоторые вынуждены были остаться здесь, в местах спецпоселения, потому что им применили статью "без права возврата на родину" и "без права воссоединения с родными". Эти статьи были применены и к моему отцу и его товарищам по ГУЛАГу. Так они и остались здесь навсегда. Здесь провели и прожили всю оставшуюся жизнь.
Отец тоже рассказал нам историю его "приезда" на родину, в Поволжье. В августе 1957 года он находился на лечении на курорте в Пятигорске. На обратном пути он решил всё же заехать на родину, в своё село Фольмер. Здесь он не был с июня 1941г., как отправили его после школы ФЗО на уборочную. Там и узнал он о войне. Потом депортация в Восточный Казахстан. Работа в шахте на золотом прииске. В августе 1942г. мобилизовали в трудармию в Ульяновскую область. Потом, в мае 1945 года на Урал, на "вечное поселение". Очень ему захотелось заскочить, раз уж подвернулся такой случай, и посмотреть на свой дом. Дом он нашёл сразу. Подходил тихо, не смело, сердце замирало от встречи, возможно с бабушкой, братиком, и с теми, кто ещё выжил. Постучал. Сердце хотело выскочить. Но на крыльце появилась пожилая женщина и спросила: " Шо тоби треба?" Он не понял, что она сказала, но он понял, что тут живут чужие люди. Женщина тоже поняла, что это из "хозяйских" прибыл и начала плакать, просить прощения, упала на колени... Он поднял её с колен и спросил про вещи, которые может быть ещё сохранились. Она сбегала в дом и вынесла маленькую хромовую коричневую балеточку. Он узнал её. С этой балеточкой его отец ездил в другие сёла по работе. Он работал механиком в МТС. В балетке были вещи отца, инструменты, и в маленьком кармане лежали две фотографии их семьи. Он нежно припал губами к фотографиям. Это было всё, что осталось от его семьи. Отец молча постоял ещё немного, посмотрел на дом, ворота, яблони и, прощаясь уже навсегда, поклонился и пошагал со слезами на глазах на станцию. Но он был доволен тем, что всё-таки побывал ещё раз на родине.
Robert37
Постоянный участник
Сообщения: 111
Зарегистрирован: 28 фев 2011, 19:48
Благодарил (а): 266 раз
Поблагодарили: 371 раз

Re: Проза. Память жива.

Сообщение Robert37 »

Наткнулся в "Берегах" у Фитца на несколько слов о судьбе Владимира Мартенса, вспомнил при этом, что и я когда-то о нём написал ту малость, что знал. Может быть, кто-нибудь знает больше? Поделитесь, пожалуйста.

Владимир Мартенс

В качестве иллюстрации к очерку о профессоре Дульзоне в книге «Рассказы о русских немцах» я поместил хранившуюся в архиве моей матери фотографию 1933 года, на которой запечатлен один из курсов филологического факультета Немпединститута. В преподавательском ряду крайним справа сидит совсем ещё молодой человек, по внешнему виду мало чем отличающийся от студентов. Это Яков Яковлевич Мартенс, тогда ещё ассистент, а потом доцент кафедры немецкого языка и литературы. Происходил он из семьи оренбургских меннонитов, но ещё мальчишкой порвал с традиционным для семьи крестьянством, уехал учиться в школу в Покровск (будущий Энгельс), потом окончил филологический факультет Саратовского университета и сразу попал как преподаватель во вновь открытый в Энгельсе педагогический институт. Его женой стала Амалия Катцендорн, способная девушка из Унтервальдена, кантонного центра Левобережья. Активная комсомолка, она тоже приехала в Покровск на учёбу, окончила так называемый Комвуз и была направлена на работу в Радиокомитет республики. Перед войной она была уже председателем этого Комитета. В 1934 году у Мартенсов родился сын, которого они назвали Владимиром.
Пришёл чёрный сентябрь 1941-го года. Вместе со всеми из Энгельса была депортирована и семья Мартенсов. Они оказались в Акмолинской области Казахстана. В начале 1942 года Я.Я. Мартенс был отправлен в трудармию, попал сначала на Тагилстрой, а потом был переведён на одну из строек Свердловска. В 1945 году он смог вызвать к себе семью. Некоторое время спустя он получил возможность вернуться на работу по специальности – сначала учителем немецкого языка в школе, а потом и преподавателем в педагогическом институте.
Владимир Мартенс закончил в Свердловске среднюю школу и в 1953 году каким-то чудом проскочил в УПИ – Уральский политехнический институт, на строительный факультет. По странному капризу бюрократической системы по окончании института в 1958 году он получил распределение на работу в Подмосковье, в город Загорск, бывший и нынешний Сергиев Посад.
Из Загорска он вскоре исхитрился уехать в Москву, устроился на какой-то завод работать по специальности – прорабом и одновременно сделал ещё один, совсем уж неожиданный шаг – поступил на вечернее отделение Высшего театрального училища имени Щепкина. Училище это (как, кстати сказать, и УПИ) он окончил с отличием, забросил инженерно-строительное дело и уехал в Краснодар, где ему предложили место актёра в краевом драмтеатре. Но избыток природной активности, от мамы, скорее всего, унаследованной, не давал покоя: одновременно он стал преподавать в местном институте культуры и поступил на заочное отделение режиссёрского факультета Киевского театрального института.
В 1970 году, получив уже третий в своей жизни красный диплом, Владимир Мартенс перебирается в Тамбов, где становится режиссёром областного театра, продолжает работу как актёр, опять преподаёт в местном институте культуры и поступает в заочную аспирантуру родного своего ВТУ имени Щепкина. В 1972 году он пришёл на стажировку в Малый театр, и после окончания её получил и место режиссёра в этом знаменитом театре, и должность доцента кафедры мастерства актёра в училище Щепкина.
В 1975 году, то ли под нажимом немецкой общественности, то ли из политических соображений правительство СССР приняло решение о создании профессионального немецкого драматического театра. Однако сначала было решено подготовить кадры для этого театра. Это было поручено ВТУ имени Щепкина. При подборе руководителя студии выбор, естественно, был остановлен на кандидатуре Мартенса, по всем параметрам подходившего для этой цели. Так как сам немецкий театр должен был быть открыт где-то в Казахской ССР, то и набор решено было провести тоже в Казахстане. Мартенс выехал в Алма-Ату, набрал студийцев и привёз их в Москву.
Пять лет Владимир Мартенс, оставаясь режиссёром Малого театра, был руководителем немецкой студии. Помимо главной задачи – обучения актёрскому мастерству – пришлось решать ещё одну серьёзную проблему. Из 25 набранных студентов лишь единицы по-настоящему владели литературным немецким языком, остальные в лучшем случае кое-как говорили на диалекте. Так что уроки немецкого языка были поставлены на один уровень с занятиями по актёрскому мастерству, и приглашены для этого были высококвалифицированные специалисты из Института дружбы народов имени Мориса Тореза (сейчас он, конечно, носит другое название). Немецкая группа была выпущена из училища в 1980 году и в полном составе уехала в Казахстан, в Темиртау.
После выпуска немецкой группы актёров Мартенс продолжал работать режиссёром в Малом театре и преподавателем в ВТУ им. Щепкина ещё 13 лет. Выпустил казахскую студию, якутскую студию, начал работать с удмуртской студией, со студентами из Южной Кореи. А потом произошло с ним то же самое, что и с его учениками из немецкого театра. У всех театров, в том числе и у Малого, начались серьёзные трудности, в первую очередь финансовые, стало мало зрителей и ещё меньше – зарплата. Заболело сердце о будущем дочери и одолела тревога за собственную судьбу. Он махнул на всё рукой и, как многие другие, уехал за счастьем в Германию.
Обосновался он в Кёльне. Он приезжал в начале 2000-х годов в Москву, заходил в редакцию еле-еле живой газеты «Neues Leben» и порассказал кое-что о жизни бывших актёров и режиссёров в Германии. Все они там оказались невостребованными, ни один из них, кроме Якова Кена, не смог устроиться в театр, и занимаются они там чем угодно, но только не своим делом – чаще всего неквалифицированной работой.
Ему в редакции задали вопрос:
- Вы ожидали, что Ваши профессиональные возможности будут востребованы на «исторической родине»?
- Я на это очень надеялся, – ответил он, – и потерпел полное фиаско: мои иллюзии были разрушены самым жестоким образом. Мы там практически никому не нужны. Об этом говорит судьба моих учеников. И мои попытки предложить себя, устроиться в театр также оказались тщетными.
- И в каком качестве Вы сегодня заняты на трудовом фронте Германии?
- А ни в каком, – ответил Владимир Яковлевич Мартенс, бывший инженер-строитель, бывший актёр, бывший режиссер, бывший вузовский преподаватель и бывший русский немец, – абсолютно ни в каком...
Аватара пользователя
Шмидт
Постоянный участник
Сообщения: 309
Зарегистрирован: 06 мар 2011, 17:29
Благодарил (а): 7936 раз
Поблагодарили: 1629 раз

Re: Проза. Память жива.

Сообщение Шмидт »

Альвинус Шмидт
СЕГОДНЯ И ВЧЕРА
Вместо предисловия
Какой-то мудрец сказал, что каждый мужчина должен в своей жизни построить дом, посадить дерево, родить сына. Дом я построил, но не там, где нужно. Дерево посадил, но не в том месте. Сына родил и не одного, а двух, да ещё дочку в придачу. Чему рад бесконечно. Программа жизни по минимуму, можно сказать, выполнена, только вот душа всё зовёт и зовёт туда, откуда корни твои. Зовёт в Россию. На ту землю, куда когда-то насильственно загнали. Где выдержали всё: и голод, и холод, и унижения. Но там я рос, там учился, там сознательно получал свой первый жизненный опыт. Решено. Едем в Россию. На отдых. Отдохнули и подлечились так, как никогда. Приехали назад в Германию, в свой, уже родной город Вормс, но, при воспоминании уже здесь этих отрадных дней отдыха, картинки почему-то всё время чередовались. Будто работала какая-то программа, отправляя меня то в почти настоящее, то в далёкое прошлое. Как в калейдоскопе менялись кадры. Одни – чёрно-белые, а другие цветные. Так начали рождаться мои миниатюры.
***
Наш комфортабельный лайнер приземлился на сибирской земле ночью. Полёт от Дюссельдорфа до Омска прошёл отлично. Шесть часов полёта прошли незаметно. Попались на редкость вежливые стюард и стюардессы. Сервис был на высоте. С нами летело много пожилых людей с внуками. Наверное, чтобы им показать места принудительного местожительства их дедушек и бабушек. Нас радушно встретили родственники, и следующий этап пути был уже на машине по сибирской земле. Магистраль М51 - современная автомобильная трасса. Правда, местами ведутся ещё ремонтные работы. Приятно было видеть знаки дорожного движения, практически, на всех перекрёстках. Населённые пункты нам проезжать не пришлось, все они располагались вдали от трассы. Вдоль дороги встречались берёзовые рощи, озёра, большие и малые, много видели всякой птицы — утки, кулики, коршуны, вороны, галки. Кругом – первозданная природа. Очень красивые пейзажи. А вот и указатель на Татарск. Это мы уже находились на территории Новосибирской области. И, наконец, наш указатель - курорт «Озеро Карачи». Он и являлся целью нашего перелёта. Всё, что мы увидели, радовало глаз. И нам тоже радовались.
***
Наш принудительный путь из Германии (лагерь Майзен) начинался в июне 1945-го. А станция назначения - Тайшет Иркутской области. Правда, мы тогда и не знали, куда нас везут. Но догадывались, что не в тёплые места нашей родины СССР. Продолжался наш путь 3,5 месяца. Без кормёжки, без горячей пищи, выдавали только немного сухого пайка. Без соблюдения простейшей гигиены. Телячий вагон без окон, с закрытой охранниками дверью, медленно остановился. Конец сентября. На дворе уже холодно, а нас по дороге, прямо в вагонах, обобрали подчистую охранники под защитой энкэвэдэшников. Детей в нашей семье Шмидт было мал мала меньше. И все полураздетые. Как и взрослые тоже. Когда часть эшелона выгрузили, в их числе и мы, все дети плакали. Толи от холода, то ли от голода, то ли от того, что родители были в тревоге, а их состояние нам передавалось. "Заткните рты своим ублюдкам!" - раздавался злой приказ холёного и тепло одетого военного. Подъехали господа председатели колхозов на санях. Начали выбирать себе будущих работников. Почти как на невольничьих рынках выбирали рабов. Вся эта процедура длилась 4-5 часов, а мы стояли полураздетые и замёрзли. Когда из числа разгруженных остались лишь семьи с малыми детьми, тогда прогремел приказ: «Снова по вагонам!!!». Ещё ночь в пути, ещё путь в неизвестность. Утром наш вагон отцепили. Где-то через 1-1,5часа подошли люди к нашему вагону. Открыли двери, команда: «Выходить!» Встретил нас лейтенант с группой солдат с автоматами в руках. По списку сверил и ещё пару семей с нами выстроил всех в шеренгу по два и повёл нас к месту назначения. Дорога вела мимо конюшен, одна конюшня была пуста. Привели нас в поселковый клуб. Посёлок назывался КВИТОК. Родители были подавлены, взрослые братья и сёстры с тревогой всё оглядывали. А мы, маленькие, ничего не понимая, жались к маме. Но всем одинаково было холодно, голодно и тревожно.
Последний раз редактировалось Шмидт 27 июл 2015, 12:47, всего редактировалось 2 раза.
Schmidt aus Neu Kolonie
Specht aus Seelmann
Kessler aus Preuss
Kretsch aus Preuss
Аватара пользователя
VovkaKak
Постоянный участник
Сообщения: 5270
Зарегистрирован: 07 янв 2011, 17:14
Благодарил (а): 13088 раз
Поблагодарили: 11945 раз

Re: Проза. Память жива.

Сообщение VovkaKak »

Шмидт писал(а):Магистраль М51, довольно-таки, хорошо выстроена, местами ведутся ещё ремонтные работы.
В 1997 году ездил на авто из Волжского к родителям в Новосибирскую область. В то время трассой назвать стык Омской и Новосибирской областей - язык не поворачивается, т.к. таковой она была только на картах, а в реальности это была простая грунтовая дорога %) Единственное, понравились живописные пейзажи, но проходила дорога не по тем местам, где проходит трасса ныне. Ранее дорога проходила значительно севернее, в том числе и севернее оз.Карачи, и приходила в Куйбышев.
Где-то в 2002 году мы ехали уже по новой, буквально свежей, трассе - это и есть основная нынешняя трасса. Нынешние дорожные работы - это, скорее всего, уже ремонтные или строительство каких-нибудь дополнений.
Шмидт писал(а):курорт «Озеро Карачи». Который и является целью нашего перелёта
У меня мама в молодости объездила множество санаториев и курортов. Была в том числе и на озере Карачи. О Карачах отзывалась очень хорошо! Когда в прошлом году забирал её жить к себе на Волгу, то по дороге (мы ехали на авто) она несколько раз показывала на указатели и говорила, что там она была в санатории! В Карачи мы, к сожалению, не заезжали, но вот где-то на Урале мы по необходимости заехали в один из городков, где она бывала в санатории - воспоминаниям небыло предела! :-)
Ответить

Вернуться в «Книги & Массмедиа»